Андрей Колесников - Фарс-мажор-2

При входе в Госдуму слева перед мраморной лестницей я увидел стеллаж с книгами, с которыми, как очевидно, рекомендуется ознакомиться каждому уважающему себя депутату. Бросалась в глаза аналитическая брошюра «Не нам сидеть?!», а также заботливо выставленная «Хронология объявления амнистии в России». Мне тоже показалось, что вряд ли что-то еще может так заинтересовать депутатов Госдумы, как эти прикладные инструменты их рутинной ежедневной работы, о которых не стоит забывать ни на секунду.

Руководители Совета Федерации — люди прямого действия. Если они видят фотокорреспондента, то уверены, что он должен их сфотографировать. Если он их не фотографирует, они понимают: значит, пока не может. Другого разумного объяснения тому, что объектив фотокамеры не направлен на них, они найти не могут — и готовы подождать. Но до бесконечности они ждать не готовы. Если они видят, что фотокорреспондент и не собирается их фотографировать, они сами скажут, что ему нужно делать.

— Фотографируй нас! — сказали фотографу «Российской газеты» два члена Совета Федерации.

И они развернулись к нему вместе со стульями, на которых сидели.

Космическая деликатность фотографа господина Завражина состояла в том, что он несколько раз передернул затвор фотоаппарата и поблагодарил сенаторов за любезность (которую он им оказал).

— Не «спасибо», — практически хором ответили они ему, — а ты у нас в Совете Федерации бываешь?

— Бываю, — вздрогнул фотограф.

— Ну вот, туда фотокарточки и принесешь.

Владимир Путин говорил 47 минут, время от времени отрывая глаза от текста. В рядах членов Федерального собрания РФ царили разные настроения. Большинство внимательно слушали. Некоторые пытались записывать, и соседи их отговаривали, шепча, что им на выходе дадут готовый текст, но те все равно записывали, шепча в ответ, что от президента страны в любую минуту можно ждать важного экспромта. Без риска ошибиться можно было предположить, что эти люди представляют фракцию «Единая Россия». Несколько человек криво улыбались чуть не на каждое слово президента (фракция КПРФ). Один, конечно, спал (независимый депутат).

Многие депутаты в зале Рады уже не могли сидеть от охватившего их возбуждения. Оранжевые торжественно поигрывали в руках апельсинами. Это была недвусмысленная демонстрация силы.

Больницы — любимое место отдыха от повседневной суеты практически всех участников политического процесса на Украине в случае резкого обострения обстановки: членов конституционного суда, Центризбиркома, депутатов Верховной рады…

Я пришел в 14-й корпус Кремля пораньше, чтобы не пропустить появление депутатов-коммунистов, которые накануне в Государственной думе отказались встать, чтобы почтить память первого президента России. Я не то что хотел посмотреть им в глаза. Смотреть им в глаза бессмысленно: все равно ничего там нет, кроме внушающей адский трепет пустоты.

Геннадий Зюганов говорил долго и скучно. Так ведь и должен говорить лидер политической партии, уверенный в себе.

Выступивший после группы «Високосный год» Григорий Явлинский отметил, что собравшиеся на площади давно должны были на ней собраться. Его выступление было настолько отшлифованным по форме и по сути, что поневоле закрадывалось сомнение, будто господин Явлинский также выступает «под фанеру».

Господин Зюганов рассказывал, что «мы будем предлагать отставку тех (министров. — А.К. ), кто не справился», и подтвердил, что господин Кудрин, разумеется, входит в число этих людей как первый среди равных.

— А премьер справляется? — спросили его журналисты.

Лидер коммунистов задумался. Ответ был гораздо сложнее вопроса.

— Он пока мало работает, — сказал наконец господин Зюганов.

Ответ засчитывался. Причем засчитать его мог и премьер, и товарищи господина Зюганова по партии.

— А почему не видно Геннадия Зюганова? — спросил кто-то из журналистов.

— А вместо него Валентин Купцов, — откликнулся Борис Немцов.

Господин Купцов, сидящий к нам спиной, как-то резко дернулся, словно подтверждая, что так оно и есть. Ну и что, мол, дальше?

— Вот он, главный коммунист, — продолжил Борис Немцов. — А не тот, кого вам по телевизору показывают.

Господин Купцов, не оборачиваясь, опять мучительно дернулся всей спиной, словно говоря, что, мол, и не надо нас показывать, не очень-то и хотелось.

— Так где же Зюганов? — спросил я эту так много говорящую спину.

Спина на этот раз даже не дернулась.

— Да в отпуске он! — с готовностью продолжал отвечать на все поступающие вопросы Борис Немцов.

— А куда поехал, не знаете?

— Как куда? В Северную Корею! — резвился лидер СПС.

Валентин Купцов неожиданно повернулся лицом к Борису Немцову и вполоборота ко мне. Он должен был, конечно, что-то ответить. И что-то очень веское. Что-нибудь про то, где сейчас отдыхает Ирина Хакамада.

Но, увы, полемистом господин Купцов оказался никаким. Он долго и страшно, с какой-то невыразимой в словах болью, смотрел на господина Немцова, а потом отвернулся от него — да и все. В этот момент в зал вошел главный рефери, и бой был прекращен за явным преимуществом одного из противников.

— А я буду продолжать отстаивать свою позицию, — заявил один из лидеров «Единой России» Андрей Исаев. — В рамках социально-консервативной политики могут быть зафиксированы оба подхода — и левый, и правый… И вообще, мы же не страна индивидуалистов! Левое крыло, правое… Я и так уже себя чувствую как в союзе орнитологов!

— Нам, медведям, крылья не нужны! — резюмировал Борис Грызлов. — У нас есть четкая программа. Мы, члены партии «Единая Россия», возьмем контроль над строительством дорог!

Вот с этим решением стоило безоговорочно согласиться. Сразу две главные российские проблемы решаются.

— Я не хочу сказать ничего антисемитского, — сказал Иван Стариков, председатель комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике, — но ведь на минеральной воде, произведенной евреями, стоит пометка: кошерный продукт, одобрено раввинатом! Я в этом смысле подумал бы о возвращении нашей православной церкви 40 млн сельскохозяйственных угодий, которые были у нее когда-то во владении. Это, если хотите, проблема реституции… Только еще раз хочу сказать: ради бога, не подумайте, что я антисемит!

— Много полезного в президентском послании Федеральному собранию, много нужного, нового, — произнес депутат Госдумы Владимир Рыжков. — Но давайте проанализируем предыдущие послания. По этому поводу можно было бы произнести такую шутку: очень многое не сделано. И теперь, после этого послания, будет не сделано еще больше.