Газета День Литературы - Газета День Литературы # 159 (2009 11)

Сказано-сделано, как только Тяньгоу вернулся в крепость, он тут же отправился в горы за ковылём. Горные травы питали самую душу Тяньгоу. Он мог кубарем кататься в ней, мог даже, скинув одежду, распевать песни, под милый его сердцу стрёкот бесчисленных цикад и кузнечиков, окружавших его со всех сторон.

За свои щётки Тяньгоу и вправду заработал много денег. Горожане понятия не имели, из чего они были сделаны. А когда интересовались, Тяньгоу держал рот на замке. После первой успешной поездки он вновь вернулся в крепость и пошёл в горы выкапывать корни.

В один из дней целая толпа ребятишек побежала в горы за цикадами. С ними был и У Син, ставший теперь маленьким ремесленником.

– Дядя Тяньгоу, ты уже давно не заходил к нам.

– Я был в городе.

– Наверное заработал много денег в городе?

– Да, у меня теперь появилось своё дело.

– И что это за дело?

– Я делаю щётки и продаю их за десять фэней штуку.

– А, дядя Тяньгоу разжился деньгами и совсем забыл про нас!

Тяньгоу больно кольнул упрёк мальчика и он спросил:

– У Син, а как поживает твоя мама?

Но У Син не услышал вопроса. Он бегом взобрался на погребальный холм и закричал своим друзьям, что нашёл красную цикаду.

Вдруг Тяньгоу осознал, как сильно он скучает по матери У Сина, своей бодисатве, чьи слова заставили его отправиться в город. В следующий свой приезд из города он навестил дом своего учителя.

Колодезных дел мастер не выказывал ни малейших признаков неудобства от встречи с бывшим учеником. Ведь у Тяньгоу сейчас было собственное ремесло, с помощью которого тот заработал хорошие деньги, так что мастер больше не испытывал чувства вины по отношению к нему. Женщина же была и вовсе очень рада появлению Тяньгоу, даже немного игрива. Весь вечер она ухаживала за ним, словно за особенно почётным гостем, а после ужина, бросив на кухне немытую посуду, присела рядом с Тяньгоу на кан поговорить о жизни.

– Тяньгоу, что же за чудное место этот город, если там можно продавать корневища сорняков!

– Хозяйка, а почему бы тебе завтра тоже не пойти собирать ковыль?

– Бог мой, да ты же с таким трудом дошёл до того, как заработать себе на корку хлеба, а я вот так просто возьму и пойду и перейму твоё ремесло!

– В горах полно ковыля, а в городе его нужно ещё очень много. Буду я ещё бояться, что ты отберёшь у меня мою корку!

Мастер нахмурился. Он крикнул У Сину, чтобы тот сходил к колодцу за водой, но тот, развалившись на кане с книжкой, притворился, что не слышал приказа. Тяньгоу сказал:

– Мастер, У Син – очень смышлёный парень. Я как и раньше считаю, что тебе следует дать ему возможность продолжить учёбу.

– Он уже давно не ходил в школу, как он теперь будет учиться? Ты сам посуди, ты сейчас стал ремесленником и один зарабатываешь столько денег, что нам вдвоём, боюсь, не сравниться с тобой. А ты ещё хочешь, чтобы я остался один?

Женщина, поняв, что Тяньгоу не переубедить мужа, сменила тему, спросив Тяньгоу, чем обычно занимаются городские ребятишки, а потом сказала:

– У Син и правда сообразительный мальчик, только вот немного рассеянный. В будущем он может быть достигнет чего-нибудь в жизни, а пока вот ему приходится рыть норы в земле.

Мастер не мог стерпеть, чтобы жена говорила в таком тоне о его колодезном мастерстве, да ещё и в присутствии только что разбогатевшего бывшего ученика. Он выпалил на одном дыхании:

– Ах, рыть норы! Да эти норы можно рыть целую жизнь! Я же обеспечил У Сину чеканенную из железа миску с рисом до самой его смерти!

Затем он повернулся к Тяньгоу и, не церемонясь, спросил:

– Тяньгоу, положа руку на сердце, скажи, чьё ремесло надёжней – твоё или моё?

– Конечно же твоё ремесло надёжней, учитель. Я только и всего, что заработал немного денег на выгодной сделке. Но у меня нет другого выхода. Ведь, если бы я, Тяньгоу, имел образование, то занялся бы разведением грибов. Ты не слышал о семье Ванов из Дунчжайцзы? Они на грибах заработали тридцать тысяч юаней. Старший Ван сам закончил только среднюю школу, а вот его младший брат изучал медицину в университете. Он и разработал специальную технологию. Я слы- шал, что он занимался для этого специальными научными исследованиями.

Женщина подмигнула Тяньгоу и он, поняв намёк, вышел во двор и позвал У Сина:

– У Син, скажи, ты правда хочешь учиться или нет?

У Син ответил:

– Хочу.

– Это я уже понял, – холодно сказал колодезных дел мастер. – А сейчас иди-ка ты поработай, а то вода в нашем колодце совсем измельчала. Спустись в колодец и углуби яму, а я сверху буду поднимать песок. И не вздумай вылезать, пока вода не будет тебе по пояс.

Женщина аж переменилась в лице:

– Ты случаем не спятил, посылать его одного копаться на дне колодца?

Остановив на ней свой тяжёлый взгляд, он отчеканил, обращаясь к У Сину:

– От-прав-ляй-ся!

У Син не посмел ослушаться.

Дом мастера находился на возвышении, и вода в его колодце начинала появляться лишь на глубине двадцати двух метров. Дно колодца упиралось в песчанник, который постоянно впитывал влагу, заметно осушая скапливающуюся в нём воду.

У Син скинул одежду и остался в одних трусах. Растопырив в стороны руки и ноги и цепляясь за скользкие влажные стенки, мальчишка нехотя полез вниз. Казалось, будто его затягивало в глотку огромного монстра. Трое взрослых стояли у края колодца, молча глядя на отблески воды на самом дне шахты и на стоявшего в воде ребёнка, с расстояния походившего на маленького чёрного паучка. Из глубины до них доносились звуки капающей воды да сопение и вздохи мальчика.

Когда колодезная верёвка натянулась и затвердела под весом выкопанного песчанника, колодезных дел мастер вытянул ведро и, опустошив его, опять спустил канат вниз. За первым ведром пошло второе, третье, где третье, там и десятое, где десятое, там и двадцатое. Тут со дна колодца раздался крик:

– Отец, здесь большой камень!

Сверху ответили:

– Так выкапывай его!

– Он слишком большой, в ведро не входит!

– Не входит, а ты всё равно засунь!

– Отец, я уже все руки в кровь разбил!

– Меньше будешь себя жалеть, больше успеешь! – Потом сверху добавили: – Заткнись и копай как следует!

– Я заткнулся!

– Заткнулся, так чего ещё болтаешь?!

Мать больше не могла этого выносить. Она схватилась за колодезный вал, говоря:

– Ты что хочешь убить У Сина?

Но мастер только оттолкнул её.

Рядом с колодцем уже возвышалась огромная гора песчанника. От долгого стояния у края шахты ноги мастера ныли, а плечи болели от колодезного ворота. Мастер прервался и присел, чтобы выкурить сигарету. Пока У Син работал внизу, со стены колодца сорвался кусок песчанника и поранил ему ногу. Терпение мальчишки подошло к концу и он жалобно захныкал на дне. Тогда Тяньгоу предложил: