Е.Х. Кукридж - Тайны английской секретной службы

Госпожа Ингрэм сумела опутать двух английских простофиль. Одним из них был Уильям Свифт, работавший в Портсмуте на морских судоверфях. По стариковской неразборчивости он» кажется, влюбился в нескладную, явно непривлекательную даму. Другой был ярым поклонником сэра Освальда Мосли, Судебное следствие по делу госпожи Ингрэм и Свифта вскрыло, что они работали в подпольной организации, созданной противником с целью разложения солдат и шпионажа.

Тщательно законспирированная деятельность шпионов была разоблачена благодаря проницательности простого гражданина.

Однажды весной 1940 года в квартире хозяев Марии Луизы Ингрэм работали маляры. Госпожа Ингрэм завела разговор с одним из них. Она сказала, что война началась из-за евреев, что Черчилль — «несчастье для английского народа» и что в Англии жилось бы куда лучше при режиме нацистского образца.

Пораженный тем оборотом, который принял разговор, рабочий, однако, сделал вид, что заинтересовался и даже согласился с доводами служанки. Тогда госпожа Ингрэм заговорила о заслугах британского союза фашистов. Рабочий ушел, получив адрес секретаря местной организации британского союза фашистов.

Прежде чем отправиться на беседу с секретарем для обсуждения возможности своего вступления в союз, он зашел в местный полицейский участок. С этого момента он действовал по прямым указаниям Особого отдела. В мае состоялось несколько собраний местной организации партии, на которых новый энергичный член союза познакомился с некоторыми планами заговорщиков. Госпожа Ингрэм с гордостью сообщила, что сумела достать и уже отослать очень важные сведения и что она готова хорошо заплатить за новые. Она приказала своему новому другу искать недовольных, которые согласились бы вступить в организацию «добровольцев местной обороны», как тогда назывались отряды местной обороны.

Дело в том, что шпионы получили задание подготовить как можно больше вооруженных заговорщиков, способных после вторжения оказать помощь немецким войскам. Вскоре за разоблачение этой организации взялась и военная разведка. Появление в организации капрала немецкие агенты встретили с энтузиазмом. Свифт сказал, что основная задача его самого и его товарищей — оказать помощь немецким парашютистам, прибытие которых ожидается в июле или в августе (точная дата будет указана по радио) «Фашизированный» капрал вернулся в Уайтхолл и составил подробный доклад.

На суде госпожа Ингрэм ничего не отрицала. Она пыталась использовать свое выступление для нацистской пропаганды и уверенно заявила, что, каков бы ни был приговор, она будет свободна через месяц, «когда самолеты со свастикой появятся над Лондоном». Свифт пытался вывернуться. Он утверждал, что не собирался помогать немцам, а хотел только способствовать расширению фашистской партии, которая тогда была легальной политической организацией.

Защитник Свифта мистер Тиллинг задал вопрос главному свидетелю обвинения — капралу, «недовольному существующими в Англии порядками»: «Действительно Свифт говорил, что единственный человек, с которым Гитлер согласился бы вести переговоры, — это сэр Освальд Мосли?» — «Да, кроме того, он сказал нам, что, когда власть в Англии перейдет к немцам, сэр Освальд станет главой государства».

Наиболее отягчающим для немки обстоятельством было то, что она пробралась в дом морского офицера — начальника секретного отдела в Адмиралтействе, занимавшегося конструированием мин. Дом этого офицера был расположен на возвышенности, с которой хорошо просматривались Солент и подступы к Портсмуту. Ингрэм занималась также вербовкой фашистов и недовольных для отряда «добровольцев местной обороны». Выяснилось, что в местный отряд входило 64 человека (все члены британского союза фашистов). Все они были лишены английского гражданства, а многие интернированы на продолжительное время.

Поскольку «Акт о государственной измене» тогда еще не получил силу закона, обвиняемых судили по более мягкому «Закону об обороне страны», и им была сохранена жизнь. Госпожу Ингрэм приговорили к десяти годам каторжных работ, Уильяма Свифта — к четырнадцати, а злосчастного фашистского секретаря освободили за недостатком улик. Его отправили в лагерь для интернированных.

Последняя неприятная сцена, связанная с этим делом, произошла в тот момент, когда госпожу Ингрэм вывели из здания суда. «Десять лет!.. Я буду свободна через несколько недель, когда придет Гитлер! — крикнула она и прибавила: — Хайль Гитлер!»

Деятельность госпожи Ингрэм была раскрыта с исчерпывающей полнотой. Прошлое другой шпионки все еще окружено тайной.

Кроме того, что Дороти Памела О'Грейди за несколько лет до начала войны приехала на остров Уайт и вышла замуж за отставного пожарника, о ней известно очень немногое. В документах секретной службы она значится под именем «милой Розы О'Грейди», хотя Памела никогда не была милой и нисколько не походила на цветок.

Супруги мирно жили в небольшом уютном домике на Бродвее в Сандауне. Соседи считали их приятными тихими людьми. Супруга, казалось, была вполне под пару человеку, не имевшему честолюбивых намерений и довольствовавшемуся скромной пенсией, которую он получал в отставке.

В Сандауне никто не удивлялся, когда госпожа О'Грейди брала в дом одного — двух жильцов, чтобы прибавить кое-что к скромной пенсии мужа и позволить себе небольшое удовольствие или отложить деньги на черный день. Никого не удивляло и то, что жильцы обычно оказывались немецкими туристами; в то время на английских морских курортах бывало много немецких «курортников». Немцы хорошо платили, но довольствовались скромным жильем и простой пищей.

Возможно, некоторые улыбались, узнавая, что сорокадвухлетняя женщина увлекается рисованием. Но ведь у каждого свои причуды, и если уж на то пошло, то чем рисование хуже, например, вышивания или стряпни?

Так думали соседи, так думал ее муж. Впоследствии подтвердилось, что он не имел ни малейшего представления о профессии своей жены. Очевидно, отставной пожарник был целиком поглощен своими интересами, так как ни разу не попросил показать ему рисунки, которые делала его жена на холмах, обращенных к Соленту и Вентнору, где строились какие-то большие радиомачты. Он не спрашивал, и ему не рассказывали.

В начале войны О'Грейди как пожарник запаса поступил добровольцем на службу и уехал в Портсмут. Госпожа О'Грейди осталась в Сандауне, выезжая иногда в Портсмут, Саутгемптон и Лондон.

Остров Уайт был узловым пунктом в обороне больших морских судоверфей в Портсмуте. Особый отдел по-отечески наблюдал за всеми, кто прибывал в город и выезжал из него. За госпожой О'Грейди во время ее таинственных путешествий была установлена слежка. Обнаружилось, что она поддерживает связь с какими-то лицами. Тогда на сцене появились сыщики. О'Грейди была небольшим винтиком в организации, прокладывавшей путь одиннадцати дивизиям, которые по плану должны были занять остров и два больших порта, находящихся за ним, и использовать их в качестве отправных пунктов для наступления на Лондон и центральные промышленные районы страны. Но она хорошо справлялась со своей работой. У нее в доме под обивкой мебели были ловко спрятаны документы и рисунки, относящиеся к обороне и расположению частей 1-й канадской дивизии под командованием генерала Макнотона, которая дислоцировалась в этом районе.