Наргиз Асадова - Братья. История масонства в России

Н. АСАДОВА: Телефон для смс +7-985-970-45-45. если у вас есть какие-то вопросы к Леониду Мациху, присылайте нам в прямой эфир. Ещё раз повторю — +7-985-970-45-45. А по интернету нам пришёл интересный вопрос от Алексея Алексеевича, студента из Москвы: «не видит ли уважаемый Леонид противоречий во фразе «Свобода, Равенство, Братство»? Как известно, один из лозунгов декабристов. Все к этому стремились. В чём выражается свобода, если в самой организации масонских лож заложена строгая иерархия и постепенный доступ от градуса к градусу к тайным знаниям?

Л. МАЦИХ: Тут вот какая штука. Алексей Алексеевич писал вопросы более простенькие. Растёт человек, это похвально. Хотя выбрал себе очень обязывающий ник, поэтому ему следует подтянуться, конечно. Во-первых, «Свобода, Равенство и Братство» есть некий нравственный идеал. В Десяти заповедях фигурируют заповеди «Не укради» и «Не прелюбодействуй». Как известно, их не очень стремятся соблюдать люди, разумеется, кроме нашей аудитории. Но я никогда не слышал, чтобы эти заповеди по причине их слабой выполняемости, предлагали бы отменить. Это и есть некий нравственный идеал, к которому человечество должно как-то стремиться.

Н. АСАДОВА: Но разве там нет противоречия внутреннего?

Л. МАЦИХ: Есть. Но не между свободой и доступом к информации и градусом, это, мне кажется, пустяки абсолютные. Это вопрос технический. Противоречия фундаментальные есть между равенством и братством, как таковыми. Потому что братство исключает равенство. Братья не равны по природе. Братство есть явление биологическое и потому хорошее. Естественное. Равенство есть вещь выдуманная, искусственная, социально навязываемая, поэтому стремление к равенству. Как правило, идёт к тупику.

Забегая чуть-чуть вперёд, раз уж наш слушатель спрашивает, скажу, что американские масоны стремились к братству и поэтому построили то общество, которое мы сейчас видим. Хотя его трудно назвать идеалом братства, но очень много удалось воплотить. Российские масоны стремились к равенству и в каком-то смысле воплотили его. Это было равенство брака, лагеря, кладбища, кто к чему идёт, тот к тому и приходит. В этом плане есть противоречие между равенством и братством. Для масонов тогда, в ту эпоху, равенство прежде всего означало равенство всех перед смертью. Есть по этому поводу потрясающие стихи, будет время, прочту.

Равенство всех перед законом, равенство всех перед возможностью получить образование и прежде всего после Отечественной войны это означало равенство крестьян в смысле их возможности распоряжаться собственной жизнью, собственной свободой и собственной землёй. Поскольку крестьяне и солдаты практически это были одни и те же люди, то для офицеров, людей совестливых, видеть вчерашних спасителей Отечества, а сегодня опять бесправных рабов — это было вещью невыносимой и приносило им множество душевных мук.

Н. АСАДОВА: Вы заговорили об устройства США, вот это устройство политическое США уже тогда вдохновляло одного из героев нашего цикла и нашего сегодняшнего героя Павла Пестеля. И сейчас мы послушаем портрет, написанный Алексеем Дурново.

А. ДУРНОВО: Когда Пестель погиб, точнее был повешен, ему только исполнилось 33. Трудно себе представить, сколько всего он мог бы совершить, не оборвись его жизненный путь в июне 1826 года, потому что ни ума, ни храбрости, ни харизмы руководителю южного общества декабристов было не забывать. О характере нашего героя говорит один только эпизод его биографии. За несколько лет до восстания на Сенатской площади, 29-летний Пестель был произведён в полковники. Поручили ему вятский пехотный полк. Это военная часть в момент появления там молодого Пестеля, находилась в удручающем состоянии. Чтобы привести полк в образцовый порядок и сделать его едва ли не эталонной частью императорской армии, Пестелю потребовалось менее года.

Даже Александр I поразился его успехам. Осматривая полк, он сказал: «Превосходно, точно гвардия». И пожаловал полковнику три тысячи десятин земли. В характере одного из лидеров декабристов была одна черта, которая не позволила бы ему достичь карьерных высот в императорской России. При всех своих талантах Павел Иванович имел привычку вести себя нагло и вызывающе. Он ни перед кем не гнул шею и держался независимо. Таких людей в России неизменно ждёт трудная судьба и трагический конец.

Так было и с Пестелем. Тем более, что последние 10 лет жизни он посвятил тайным обществам республиканского демократического толка — Союз спасения, Южное общество, это то, что теперь мы бы назвали внесистемной оппозицией. А что такое составленная Пестелем «Русская правда»? Реформаторский, революционный документ, с откровенно антимонархистским содержанием. В действительности же один из многих документов со знакомым смыслом — как нам обустроить Россию.

Впрочем, о будущем демократической России Пестель рассуждал с присущим ему романтизмом. С тем же романтизмом он вёл декабристов на Сенатскую площадь, навстречу казням, пыткам и Сибири. В его порыве не было расчёта, что и погубило движение. Недаром один из заговорщиков, убивших Павла I, предрекал Пестелю полный провал. «Вас слишком много» — предупредил он, и добавил: «У Христа было всего 12 учеников, даже среди них оказался предатель».

Но Пестель никогда не слушал подобных советов. Он шёл навстречу своей мечте, но делал это не в том месте и не в то время. И закончил, как и многие русские романтики — на виселице.

Н. АСАДОВА: Вот такой вот портрет.

Л. МАЦИХ: Ну, очень спорный. Со многими вещами я принципиально не согласен. Во-первых, Пестель не был романтиком. Он был человеком прагматичным и жёстким. Во-вторых, он однозначно видел себя диктатором. И мечтал о славе Наполеона. В его «Русской правде» ничего от устройства США не было. Он даже не упоминал о них.

Н. АСАДОВА: Многие историки пишут о том, что ему очень импонировало устройство США, а также устройство Нижнего Новгорода, Народного вече. В своей «Русской правде» он хотел дать власть народному вече, там даже такие слова встречаются. Более того, он довольно подробно разрабатывал даже форму чиновников после восстания, когда будет свержен император. И даже его современники смеялись над ним и говорили о том, что «ты сначала хочешь написать энциклопедию, а потом уже что-то делать».

Л. МАЦИХ: Его стремление к мелочной регламентации менее всего напоминает демократизм. И новгородский, и американский. Кроме того, Новгородское вече никак не напоминает США, ни в чём. Но Пестель…

Н. АСАДОВА: То, что не было монархии. Он против монархии был.

Л. МАЦИХ: Какая разница, что не было формально монархии, когда он хотел, как говорил ему тот же Рылеев, человек из того же замеса, он хотел установить самодержавие злейшее, хотел быть вторым Аракчеевым и чуть ли ни вторым Наполеоном. Он однозначно себя видел диктатором. По этому поводу есть стихотворение Самойлова прекрасное «Пестель, поэт и Анна», и там, реконструируя мысли Пушкина, есть такая цитата, Пушкин как бы думает: «Не глуп. Видно, метит в Бруты. Но времена для брутов слишком круты. И не из брутов ли Наполеон?»