Наргиз Асадова - Братья. История масонства в России

Поэтому по поводу Пестеля никаких иллюзий питать нельзя. Кроме того, он не вёл никакие войска на Сенатскую площадь, он был в этот момент на юге, на Украине. О восстании он не знал. О том, что все русские романтики кончали на виселице, это, мягко говоря, серьёзнейшее преувеличение. Романтиков было огромное количество. Кстати, один из этих романтиков — польский масон-декабрист по фамилии Королевский сказал замечательную фразу, во многом предвосхитившую другую парадигму русской истории, советской — всех не перевешаете. Его, кстати, никто не тронул.

Не нужно идеализировать декабристов и приписывать им некие романтические черты. Это были сознательные лжецы во многом, несмотря на то, что они состояли в ложах. Это были люди, шедшие на подлог, на обман ради достижения своих политических целей. Многие из них к моменту выступления уже покинули масонские ложи. Например, Пестель. Именно за то, что для него не было запретных вещей. Он полагал, что цель оправдывает средства. То, что потом назовут революционной целесообразностью. Это абсолютно расходилось с масонской этикой. Поэтому он из ложи Соединённых друзей ушёл.

Н. АСАДОВА: А как он туда вообще попал?

Л. МАЦИХ: Он поступил туда. Тогда ведь, как писал Карамзин, «кто же в наше время не масон!» И не быть масоном среди офицерства — это было знаком старомодности.

Н. АСАДОВА: Сколько лет ему было, когда он вступил?

Л. МАЦИХ: Он вступил совсем молодым, в 1812 году, в ложу «Соединённых друзей», это была французская, а потом он перешёл в русскую ложу, хотя он был немец коренной, с двух сторон, но он был большой русский патриот. Он был лютеранин, отец его был сибирский губернатор. Это не мешало ему быть пламенным русским патриотом, он перешёл в ложу, по-французски прекрасно понимал, где языком употребительным был русский. Но дело ведь не в этом. Дело в том, что Пестель как раз человек не характерный для масона-декабриста.

Гораздо более характерные люди, например, Трубецкой, Волконский, Шаховской, это те люди, которые были идеологами. Они как раз не одобряли тех крайностей, на которые Пестель мог пойти. Он просто не сумел. Если бы он победил, бог его знает, кем бы он был! Не вторым бы Робеспьером! Тогда уже говорили при его жизни и писали историки. Гораздо более типичная фигура для масона-декабриста является кабинетный теоретик, Муравьёв Александр, Никита Муравьёв, авторы всяких таких документов, люди, которые рассуждали о будущем России не с точки зрения, как обустроить, а как решить коренной вопрос. Каким образом освободить крестьян.

Н. АСАДОВА: Никита Муравьёв писал Конституции, хотел установить конституционную монархию. Он не помышлял о Республике. Единственное, что на допросе он говорил о том, что в том случае, если не получилось бы установить конституционную монархию, если бы монарх не согласился бы с этим, тогда я рассматривал вариант Республики.

Л. МАЦИХ: Дело в том, что стремление к Республике ни о чём, кроме любви к Республике, не говорит. Это не показатель принадлежности к некой организации декабристской, ни тем более какой-то маркирующий признак принадлежности к ложам. У масонов вообще не было в этом смысле политических задач. Они никогда не рассматривали республику, как некое благо и желанную цель, политическую страну обетованную. Ничего подобного! Как раз люди образованные среди масонов-декабристов, Шаховской, Трубецкой, Волконский, Никита Муравьёв, они полагали, что России конституционная монархия гораздо более подходит. И они не хотели быстро поворачивать государственный корабль. Они хотели как раз медленных, неспешных перемен. А человеком торопящимся был Кондратий Рылеев, это он пустил обман солдат, что якобы Николай обманом захватил престол. Это была ложь. Николай престола не хотел и только получил бумагу, что Константин отрекается, он возложил на себя бремя царства, привёл к присяге войска, сенат и синод.

То есть, Рылеев был сознательный лжец. Не знаю, помогло ли ему в этом его поэтическое воображение, он считался вторым поэтом после Пушкина, так он себя провозглашал. Помогло ли ему было членство… Он был журналист, он был заседатель, публицист. Обличитель Аракчеева, автор ложи «К временщику». Надменный временщик и полный, коварный монарх, хитрый льстец и друг неблагодарный, такой пламенный трибун. А с другой стороны абсолютно лживый и двуличный человек. Он манипулировал теми людьми, которых науськивал на цареубийство — Якубовича и Каховского. И в конце-концов подвёл Каховского под виселицу. И такие люди были.

Поэтому не следует декабристов идеализировать. Рылеев был масоном. Он состоял в ложе «Пламенеющая звезда» и он не оставлял своих масонских занятий, так же, как Лунин, Кюхельбекер.

Н. АСАДОВА: Скажите, были ли масоны, которые не состояли в декабристских обществах? Если масон становился декабристом и провозглашал такие идеи, как убийство монарха, не выгоняли ли их за это из лож?

Л. МАЦИХ: Об убийстве монарха знали, может быть, только Пестель, Рылеев, возможно верхушка декабристского сообщества, без относительно к членству в ложах. И те люди, которым приписывалось монархоубийство. Их было трое — Якушкин, Якубович, оба герои Отечественной войны, а Якубович ещё на Кавказе отличился. И Каховский. Но идея эта витала в воздухе. Кстати, я хочу процитировать Пушкина, которые наше всё, кто забыл. Там он описывает некое собрание «У беспокойного Никиты». Это Никита Муравьёв.

Так что это был секрет Полишинеля, но формально это нигде не провозглашалось. Кстати, сам Пушкин, ещё до вступления в масонство и до всякого декабристского влияния, он же писал, обращаясь к царю:

Н. АСАДОВА: Как же это принимали масоны!

Л. МАЦИХ: А вот так и принимали! Не любили Александра за непоследовательность, за лживость, за трусость. За то, что вся власть была у полусумасшедшего инквизитора Фотия и у гнусного временщика Аракчеева, не любили Александра за введения военных поселений, от которых шёл стон по всей земле. Не любили его за его стремление уйти от ответственности, совершенно не мужское и не царское поведение. Не любили за то, что он упустил множество возможностей, и Россия, при внешнем величии, победительница Наполеона, первая держава в Европе, внутри оставалась государством сгнившего самовластия, диктатурой страха и подкупа, коррупции, судейского произвола, неразвитости промышленности, производства и страной крепостного рабства.

Вот это угнетало передовую часть офицерства, особенно тех, кто прошёл с блеском и с героизмом войну. И именно за это они Александра не любили и многие из них желали смерти. Хотя формально о плане цареубийства знала очень узкая группа заговорщиков.