Анатолий Гладилин - Жулики, добро пожаловать в Париж

На проклятом Западе, где, как известно, продается все то, что покупается, было бы странно, если бы на развлечениях не делали бизнес. И во Франции развлечения, связанные с женщинами, действительно стали и индустрией, и бизнесом. Ну, во-первых, реклама. Даже плакаты в аптеках больше смахивают на эротические картинки. О телевизионной рекламе и говорить нечего: о чем бы ни шла речь — стиральный порошок, сыр, автомашина, бурильный станок, — присутствие полуголой бабы обязательно. Причем, степень обнаженности женского тела бьет все рекорды. По сравнению с французской, реклама на американском, немецком или голландском телевидении — унылое пуританское зрелище. Во-вторых, бизнес, связанный с проституцией, можно сказать, в традициях Франции. В одном письме из Парижа я уже упоминал, что во Франции проституция не запрещена, запрещено сутенерство. Новоявленные питерские и московские рэкетиры, берущие с девочек дань, всего лишь копируют нравы преступного западного мира. Во Франции с сутенерством усиленно борются, но с переменным успехом.

Одна из самых удачных операций французской полиции была проведена несколько лет тому назад в Гренобле. Большую банду сутенеров удалось засадить за решетку только потому, что четыре девочки отважились выступить на суде. Однако у преступного мира свои законы, и первый из них сурово карает тех, кто нарушил обет молчания. Героинь процесса пришлось перевезти на север страны, им изменили документы, сделали пластические операции. Их обучили новой профессии, нашли работу, кажется, пошла иная жизнь. Увы, в интервью с одной из героинь Гренобля (интервью в газете было, естественно, под псевдонимом) женщина призналась, что до сих пор боится быть узнанной. И ее можно понять. Не в силах французское правительство приставить к каждой бывшей проститутке вооруженного полицейского для пожизненной охраны.

Вернемся к легальному бизнесу. В «горячих кварталах» Парижа (в окрестностях площади Пигаль и на улице Сен-Дени) масса маленьких магазинчиков — «секс-шопов». В них можно приобрести любую порнографическую литературу и открытки, в индивидуальной кабинке просмотреть фильм, который демонстрирует все способы любви. На Пигали вас по-прежнему зазывают на стриптиз и даже обещают показать половой акт в натуре. И есть специальные кинотеатры, где крутят только порнографические фильмы. Причем, по два фильма за цену одного входного билета, а входной билет — дешевле, чем в нормальном кинотеатре, куда вы можете привести ребенка до 13 лет. Но странное дело: у входа во все эти заведения не видно скопления народа. У меня вообще впечатление, что посетителей там — раз, два и обчелся. Почему?

…Помнится, в Советском Союзе нам рассказывали историю про шведов, которые тогда переживали «сексуальную революцию». И вот швед сидит в кинотеатре и смотрит фильм, в котором все дозволено. На экране сцена профсоюзного собрания — швед внимательно следит за происходящим, активно переживает. А вот другая сцена, в постели, и все крупным планом — швед начинает зевать, морщиться и закрывает глаза. Слушая эту историю, мы закатывались в приступах хохота: глупые шведы!

В первый год своей жизни в Париже я решил посмотреть порнографический фильм. А как же иначе, я же писатель, должен познавать жизнь! Мне повезло: в картине был какой-то сюжет, и за развитием сюжета я следил с некоторым интересом. А вот при крупных планах на экране вел себя в точности, как швед. Собрав всю свою силу воли, я через какое-то время второй раз пошел на порнофильм. Мне не повезло: сюжета не было, показывались сплошные крупные планы, и я ушел с половины картины. Извините, было противно. И еще такая подробность: в зале, кроме меня, присутствовало человек восемь.

В чем же дело? Я думаю, что сексуальные зрелища, когда они доступны, когда они на каждом углу, когда они просто физиологические картинки, а не искусство, быстро надоедают. Убежден, что каждый француз несколько раз в своей жизни сходил на порнофильм или на стриптиз, а потом напрочь забыл туда дорогу. И если эти заведения в Париже как-то сводят концы с концами, то только благодаря туристам, приезжающим из стран, где порнография запрещена. А вот эротический фильм — «Эммануэль», — в меру глупый, в меру развлекательный, слащавая сказка с красивой бабой и экзотическими путешествиями — много лет не сходил с парижских экранов, и даже с главной героиней Эммануэль снимали следующие серии. Видимо, авторы фильма нашли какую-то золотую середину.

Итак, откровенный секс, откровенная порнография в Париже не пользуется успехом. Зато вечером, когда открывают свои двери знаменитые парижские кабаре — Лидо, Фоли-Бержер, Мулен-Руж, в ближайших кварталах возникают чудовищные автомобильные пробки. Огромные автобусы с иностранными туристами перегораживают все движение. Высыпавшие из автобусов японцы, американцы, немцы, итальянцы штурмовыми колоннами устремляются в кабаре. В Лидо, в Мулен-Руж, в Фоли-Бержер почти всегда аншлаги, а ведь билеты туда стоят недешево, кажется, 550 франков на человека, если с ужином, и 250 франков, если без еды и всего лишь двумя бокалами шампанского. В самое же фешенебельное парижское кабаре — «Крэзи Хорс» («Сумасшедшая лошадь») — билетов вообще не достать, их надо бронировать заранее. Кстати, к вопросу о девочках в Париже, — во всех парижских кабаре, знаменитых и менее знаменитых, на эстраде, конечно, «первая сборная». На зарплату для красоток не скупятся, тут если сэкономишь — то прогоришь. Что же касается «Крэзи Хорс», то там в ансамбле лишь одна француженка, остальных див пригласили из Скандинавии, Америки и даже из Австралии.

Чем же привлекают кабаре? Простите за банальную истину — профессионализмом и исполнительским мастерством артистов. Для солисток, для танцовщиц из кордебалета мало быть красивой и уметь оголять свои формы — нужна физическая подготовка, как у звезд спортивной гимнастики, и балетная школа, возможно, не хуже, чем советская. И если просто задирать повыше ноги да раздеваться, то публика быстро заскучает. Зрелище надо подать с выдумкой, разнообразить номера, придумать сюжет.

Был я недавно с московской гостьей в «Паради латен». Это, будем так говорить, кабаре среднего класса. Тем не менее, когда мы пришли, нам с трудом нашли места в зале, хотя день был будний. На балконе места пустовали, но и они заполнились, когда начался спектакль. Перед спектаклем кормили ужином, в проходах между столиками сновали ловкие, быстрые официанты, перед сценой играл маленький оркестр и солист пел популярные песенки 40-50-х годов — тоже характерный штрих. Ретро сейчас входит в моду, и потом, замечено, что посетители кабаре (а они, как правило, иностранные туристы) — люди пожилые. Певец пел на разных языках, публика подпевала, и амбьянс в зале стал почти семейным. Не успела публика подчистить тарелки, как официанты мигом переоделись и вышли на эстраду уже в качестве статистов балета.