Александр Пушкин - Переписка 1826-1837
- Название:Переписка 1826-1837
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Пушкин - Переписка 1826-1837 краткое содержание
От редактора fb2 — сверка ссылок и текста по сайту feb-web.ru
Переписка 1826-1837 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Пришли каких-нибудь свеженьких стихов. Покажи свою трагедию: она из рук моих не выдет. Я ни одного стиха твоего не распустил: мне доверить можно.
31-го августа. [46]
[О. С. Пушкина:]
Wiasemsky est impatientant avec son grimoire, il m'a envoyé cette lettre décachetée m'ayant donné comme de raison pleine liberté de la lire mais je veux mourir si j'ai pu aller au delà du 4-me couplet. Ce qui me contrarie à l'infini — pourtant je l'aime presque à l'adoration, ce prince W.[iasemsky]. Hier Léon m'a envoyé votre lettre pour moi et il n'est pas question de la lettre que je devais recevoir par Delvig — Wias.[emsky] prétend qu'elle lui fut rendue encore à Péters. [bourg] mais je crois qu'il ne sait ce qu'il dit. Pour revenir à Réval, je vous dirai que je suis toute contente de m'y trouver. Les bains de mer, la liberté que j'ai de me promener seule, de voir des personnes qui paraissent entièrement étrangères à tout ce qui se presse à Pétersbourg et qui ressemblent si peu à mes chers compatriotes, tout me fait croire quelque fois que je me trouve à 35 mille lieues de ma chère patrie et me donne des moments de bonheur. Mais en voilà assez sur cet article, il commence à m'attrister. Грустно мне, что я еще только в Ревеле, 300 верст от Петербурга. Si vous saviez comme je désire aller outre mer, vous en auriez pitié. Adieu! J'espère que nous nous reverrons bientôt. Portez-vous bien, ménagez-vous au nom de dieu.
Si Annette Woulf est de retour, engagez-la de m'écrire. Sait-elle que je suis si fort l'amie de sa cousine Kern, que j'ai tenu sur les fonts son enfant auquel elle a donné mon nom. J'ose me flatter que cela me vaudra un petit retour de tendresse.
Поцелуй няню.
Olga P .
Карамзины тебе кланяются, они очень все милы. La maman ne m'a jamais paru aussi intéressante et je l'ai pourtant toujours aimée. [47]
-
Так море, древний душегубец,
Воспламеняет гений твой?
Ты славишь лирой золотой
Нептуна грозного трезубец.
Не славь его. В наш гнусный век
Седой Нептун Земли союзник.
На всех стихиях человек
Тиран, предатель или узник.
Сердечно благодарю тебя за стихи. Ныне каждый порыв из вещественности — драгоценен для души. Критику отложим до другого раза. Правда ли, что Николая Т.[ургенева] привезли [48] на корабле в П.[етер]Б.[ург]? Вот каково море наше хваленое! Еще таки я всё надеюсь на коронацию: повешенные повешены; но каторга 120 друзей, братьев, товарищей ужасна. Из моих записок сохранил я только несколько листов и перешлю их тебе, только для тебя. Прощай, душа.
14 августа.
Ты находишь письмо мое холодным и сухим. [Ему] Иначе и быть невозможно. Благо написано. Теперь у меня перо не повернулось бы.
Адрес: Барону Антону Антоновичу Дельвигу.
в С.-Петербург. На Б. Милльонной в доме г-жи Эвелинг.
Пр.[ошу] дост.[авить] князю П. А. Вяземскому.
О ты, чья дружба мне дороже
Приветов ласковой молвы,
Милее девицы пригожей,
Святее царской головы!
Огнем стихов ознаменую
Те достохвальные края
И ту годину золотую,
Где и когда мы: ты да я,
Два сына Руси православной,
Два первенца полночных Муз, —
Постановили своенравно
Наш поэтический союз.
Пророк изящного! забуду ль,
Как волновалася во мне,
На самой сердца глубине,
Восторгов пламенная удаль,
Когда могущественный ром,
С плодами сладостной Мессины,
С немного сахара, с вином,
Переработанный огнем, —
Лился в стаканы-исполины? —
И мы, бывало, пьем да пьем,
Творим обеты нашей Гебе,
Зовем свободу в нашу Русь,
И я на вече, я на небе —
И славой прадедов горжусь?
Мне утешительно доселе,
Мне весело воспоминать —
Сию Поэзию во хмеле,
Ума и сердца благодать.
Теперь, — когда Парнаса воды
Хвостовы черпают на оды,
И простодушная Москва,
Полна святого упованья,
Приготовляет торжества
На светлый день царевенчанья, —
С челом возвышенным стою,
Перед скрижалью вдохновений, *
И вольность наших наслаждений
И берег Сороти пою.
—
Н. Языков.
1826. Дерпт
Августа 19.
Таково, с моей стороны, начало нашей переписки! Ради бога, в вас живущего, поддержите ее; а я верно буду постоянно ревностен в деле, которым могу гордиться. У меня есть еще другая до вас прозьба; вот она: один мой приятель, увлеченный духом времени, собирается издать на будущий год альманах; в следствие сего намерения человека добросовестного и литтератора, и в следствие надежды на вашу ко мне благосклонность — и прошу и молю вас не отказаться способствовать — и сему богоугодному предприятию. Аполог:
Удел гения.
Змея увидела подснежник, ранний цвет,
И ядом облила прелестное растенье.
Так Гений — наглости завистника предмет —
Страдает без вины и терпит угнетенье.
Хорош ли? Прощайте покуда. Засвидетельствуйте мои почтения и поклоны Прасковье Александровне и всему миру, в котором я был вполне счастлив.
Prope et longe tuus [49]H. Языков.
____________
* Аспидная доска, на которой стихи пишу.
Милостивый государь мой Александр Сергеевич!
Сей час получил я прямо из Москвы с нарочным фельдъегерем высочайшее разрешение по всеподданнейшему прошению вашему, — с коего копию при сем прилагаю. — Я не отправляю к вам фельдъегера, который остается здесь до прибытия вашего, прошу вас поспешить приехать сюда и прибыть ко мне.
С совершенным почтением и преданностию пребыть честь имею: Милостивого государя моего покорнейший слуга Борис фон-Адеркас.
3-го сентября 1826. Псков.
[Приложение:]
Копия Секретно.
Главный штаб его императорского величества. По канцелярии дежурного генерала. В Москве. 31-го Августа 1826. № 1432.
Господину Псковскому гражданскому губернатору.
По высочайшему государя императора повелению, последовавшему по всеподданнейшей просьбе, прошу покорнейше ваше превосходительство: находящемуся во вверенной вам губернии чиновнику 10-го класса Александру Пушкину позволить отправиться сюда при посылаемом вместе с сим нарочным фельдъегерем. Г. Пушкин может ехать в своем экипаже свободно, не в виде арестанта, но в сопровождении только фельдъегеря; по прибытии же в Москву имеет явиться прямо к дежурному генералу Главного штаба его величества.
(Подписал:) Начальник Главного штаба Дибич Верно: Гражданской губернатор Б. ф.[он] Адеркас
Je suppose, Madame, que mon brusque départ avec un Фельд-Егерь vous a surpris autant que moi. Voici le fait: chez nous autres on ne peut rien faire sans un Фельд-Егерь; on m'en donne un, pour plus de sûreté. D'après une lettre très aimable du baron Дибич il ne tient qu'à moi d'en être tout fier. Je vais tout droit à Moscou, où je compte être le 8 du mois courant; dès que je serai libre je reviens en toute hâte à Trigorsky où désormais mon cœur est fixé pour toujours.
Pskov. 4 Sept. [50]
Que vous dirais-je et comment commencerais-je ma lettre? — Cependant je sens un besoin de vous écrire qui ne me permet d'écouter ni réflexion, ni raison. Je suis comme une autre par la nouvelle que j'ai appris hier de votre dénonciation. Dieu du Ciel, que vous arrivera-t-il donc? Ha! Si je pouvais vous sauver au risque de mes jours avec quel plaisir je les aurais sacrifiés [pour vous] et pour toute grâce j'aurais demandé au Ciel de vous revoir un moment avant de mourir. Vous ne sauriez vous imaginer dans quelles angoisses je suis — l'incertitude où je suis sur votre compte est horrible — jamais je n'ai souffert ainsi moralement — et jugez, je dois partir dans deux jours sans avoir rien appris de certain sur votre compte. Non je n'ai rien senti de si affreux dans ma vie — et je ne sais comment je n'en perds pas l'esprit. Moi qui comptais vous revoir enfin ces jours-ci! Jugez [comme] quel coup inattendu a dû être pour moi la nouvelle de votre départ pour Moscou. Mais cette lettre vous parviendra-t-elle et où vous trouvera-t-elle? — voilà des questions aux quelles personne ne peut [vous] répondre. Vous trouverez peut-être que je fais bien mal de vous écrire, et je le trouve aussi, mais cependant je ne puis me priver de cette seule consolation qui me reste. C'est par Вяземский que je vous écris; il ne sait pas de qui est la lettre, il a promis de la brûler s'il ne peut vous la remettre. Vous fera-t-elle encore plaisir? — vous avez peut-être bien changé depuis quelques mois — elle peut même vous paraître déplacée — cette idée, je l'avoue, est affreuse pour moi, mais en ce moment je ne puis songer à rien qu'au danger où vous êtes, et je passe par-dessus toute autre considération. S'il vous est possible, au nom du Ciel, répondez moi un mot. Delvig se proposait de vous écrire avec moi une longue lettre où il vous priait d'être circonspect!! — Je crains bien que vous ne l'ayez pas été. — Dieu, avec quelle joie j'aurais appris que vous êtes pardonné, dussai-je ne vous revoir jamais, quoique cette condition serait pour moi affreuse comme la mort. Vous ne direz pas cette fois que cette lettre est spirituelle, elle n'a pas le sens commun et cependant je vous l'envoie telle qu'elle est. Quel malheur vraiment que de donner dans les каторжник. Adieu, quel bonheur si tout finissait bien, autrement je ne sais ce que je deviendrai. Je me suis bien compromise hier en apprenant l'affreuse nouvelle, et quelques heures avant j'ai été au théâtre à lorgner le P.[rince] Viazemsky pour pouvoir vous en parler en revenant! J'aurais eu beaucoup à vous dire, mais aujourd'hui je dis toujours [p[eu]] trop ou trop peu et je crois que je finirai par déchirer ma lettre.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: