Александр Пушкин - Переписка 1826-1837

27 мая .

Вот тебе анекдот о моем Сашке. Ему запрещают (не знаю за чем) просить чего ему хочется. На днях говорит он своей тетке: Азя! дай мне чаю: я просить не буду.

Адрес: Его высокоблагородию м. г. Павлу Воиновичу Нащокину etc. [1381] в Москве у Старого Пимена в доме Ивановой.

[Я сей час из Москвы — ]

Статью о Дрезд.[ене] не могу тебе прислать прежде нежели ее не напечатают, ибо она есть ценсурный документ. Успеешь наглядеться на ее благородные раны.

Покаместь благодарю за позволение — напечатать ее и в настоящем ее виде. — А жаль, что не тиснули мы ее во 2-м № Соврем.[енника], который будет весь полон Наполеоном? куда бы к стати тут же было заколоть у подножия Вандомской колоны генерала Винценгероде как жертву примирительную! — я было и рукава засучил! Вырвался, проклятый; бог с ним, черт его побери.

Вяз.[емский] советует мне напечатать твои очи без твоего позволения — Я бы рад, да как-то боюсь. Как думаешь — ведь можно бы — без имени ?…

От Язык.[ова] жду писем.

1 июня 1836 г. Село Языково.

Спасибо вам, что Вы обо мне вспомнили в Тригорском… тогда я был легок!.. Ваш Современник цветет и красуется: жаль только, что выходит редко; лучше бы книжки поменьше, да чаще. Я пришлю вам стихов. — Что делать мне с Ж.[ар] Птицей? Я вижу, что этот род не может иметь у нас полного развития; я хотел только попробовать себя: теперь примусь за большее.

Я собираюсь в Белокаменную, на свадьбу сестры, — повезу туда и всю Птицу. — Мне пишут, что вы опять будете в Москве — дай бог мне с вами там съехаться. Наблюдатель выходит все плоше и плоше — жаль мне, что я увязал в него стихи мои: его никто не читает.

Ответ на послание кн.[язя] Вяземского будет скоро — виноват я грешный перед ним, но ведь я был немощен и хил — поправляюсь и исправлюсь.

Ваш Н. Языков.

Июня 1 дня 1836.

Легенду об Ал.[ексее] б.[ожьем] ч.[еловеке] я послал к брату для передачи вам: это не то, ее должно взять у Петра Киреевского, сличенную со многими списками и потом уже… [1382]

2-го июня — Симб.[ирской] губ.[ернии] Сызран.[ского] уезда. С.[ело] Маза.

Посылаю тебе того удальца-партизана, о котором писал тебе; ты увидишь, что писал правду. Он может пройти бодро и смело мимо Ценсурного Комитета, не ломая шапки, а в случае каприза наплевать членам в глаза, — так, — здорово-живешь, от нечего делать, чтобы показать, что никого не боится. Прочти со вниманием эту статью и исправь слог ее, потому что я ее писал сплеча, на скоро, — а между тем заметь: мысль богатая. Это открытие нового рудника силы империи и [пре] и намека, как из него бить монету славы. Недостаток статьи состоит в гомеопатической ее краткости, что вовсе не действует на наших государственных мужей; у них горлы аллопатически широкие и любят глотать огромные пилюли, хотя бы они сделаны были из одного белого хлеба. Я это знаю, и потому статья к тебе посылаемая есть только вступление к сочинению довольно обширного [1383]размера: Опыт партизанского действия, некогда мною изданного и теперь совершенно переделанного.

Знаешь ли, что бы мне хотелось сделать для тебя? Послать к тебе на некоторое время вступление мое к Польской войне, которую я было вздумал описывать. Всего вступления печатать нельзя, потому что… нельзя. Хотя оно писано в духе анти-либеральном и царь наш выставлен, каким он истинно есть: твердым, великим и душой русским, но так как я говорю о других особах с тою же благосклонностию, как о Винценгероде, а у этих особ всегда много заступников, потому что рука руку моет, — то можно бы сделать некоторые извлечения из книги; — но как сделаешь извлечения? Всякая книга как кольчуга, кольцо в кольцо; разорвать ее легко, но что из этого выдет? вынутые кольцы негодятся даже и для обручения Корсакову (Григорью), который, как тебе верно уже известно, женится, — а кольчуга останется с прорехою, как невеста его, вдова Леонтьева. Долго, 45 лет, если не более, человек этот обдумывал дело, которое позволительно только делать надумавши, иначе даешь всё право на весьма невыгодное заключение о своей умственной способности. Мне жаль его душевно. Он человек прекрасный и любящий жизнь свободную, к тому же и сошник в [сохе[?]] плугу [1384]его — по слухам, — невесьма исправен; теперь надевай ярмо, да принимайся за пашню волею или не волею; она же, как говорят, взыскательна на барщине; покойного Леонтьева вплоть запахала.

Вот куда занесла меня свадьба Корсакова: начал польскою войною, а кончил делом, в котором [ни] капли крови не прольется. — Вот уже две почты прошли, а я всё-таки обещанного тобою Современника не получил и еслиб не прочел его у знакомого, то по сию пору не знал бы его содержания. Присылай ради бога первый номер, а в присылки следующих будь окуратнее. Меня многие спрашивали, [1385]где на твой журнал подписываться, и я не мог им дать ответа, — уведомь. — Прости, обнимаю тебя.

Денис Давыдов.

Вот тебе короткий расчет нашего предполагаемого раздела:

80 душ и 700 десятин земли в Пск.[овской] губ[ерн]ии стоят (полагая 500 р. за душу вместо обыкновенной цены 400 р.) —40,000 р.

Из оных выключается 7 аячасть на отца — 5,714

Да 14 аячасть на сестру — 2,857

И того — 8,571 —

Отец наш отказался от своей части и предоставил ее сестре.

На нашу часть остается разделить поровну — 31,429 р.

На твою часть придется [1386]— 15,715.

Прежде сентября месяца мы ничего не успеем сделать.

Напиши, какие у тебя долги в Тифлисе и если успеешь, то купи свои векселя покаместь кредиторы твои не узнали о твоем наследстве.

Из письма твоего к Ник.[олаю] Ив.[ановичу] вижу, что ты ничего не знаешь о своих делах. Твой вексель, данный Болтину, мною куплен — долг Плещееву заплочен (кроме 30 червонцев, [1387]о которых он писал ко мне, когда уже отказался я от управления нашим имением). Долг Ник.[олаю] Ив.[ановичу] также заплочен. Из мелочных не заплочен долг Гута, и некоторые другие, которые ты знаешь, говорит мне Ник.[олай] Ив.[анович.]

3 июня .

Мнение мое: эти 15,000 рассрочить тебе на 3 года — ибо вероятно тебе деньги нужны и ты на получение доходов с половины Михайловского согласиться не можешь. — О положенном тебе отцем буду с ним говорить, хоть это вероятно ни к чему не поведет. Отдавая ему имение, я было выговорил для тебя независимые доходы с половины Кистенева. Но видно отец переменил свои мысли. Я же ни за что не хочу более вмешиваться в управление или разорение имения отцовского.

В статье Вяземского о Юлии Кес.[аре] и Наполеоне есть ошибки противу языка в собственных имянах. На пример: Тарквин вместо Тарквиний, Парфы вместо Парфяне, Тиверий вместо Тиберий — и другие. Исправьте, сделайте милость, если заметите.