Л. СИМОНОВА - Надо посоветоваться!

Плохо жить на свете человеку, которого не понимают, не уважают товарищи. Совсем плохо пионерскому вожаку, за которым не хочет идти его отряд или его звено. Надо стараться сделать все возможное, чтобы своими делами и поступками заслужить уважение, а завоевав его — не потерять.

У нас в классе есть девочка. Зовут ее Нелля. Фамилию ее я называть не стану. Девочка эта не так чтобы плохая, но учится неважно. И вдруг мы узнали то, что нас очень удивило. Оказывается, Нелля начала воровать.

Один раз она пришла к одной девочке из нашего класса и взяла у нее ботинки. И из-за Нелли эта девочка не пришла в школу. И лишь на другой день ботинки у Нелли отобрали. Стащила она и много других вещей, часть которых удалось вернуть.

Все ученики нашего класса были очень возмущены. Но как только эта история стала забываться, Нелля стащила тапочки.

Класс постановил снизить ей дисциплину до четырех, но Нелля не исправилась.

Как бороться с такими людьми? Как объяснить им, чем это может кончиться?

С пионерским приветом

Я прочитал твое письмо, Люба, и вспомнилась мне одна история...

В школе — не буду называть ее номер — начались таинственные исчезновения вещей. То перчатки пропадут, то деньги, то авторучка. Один раз пропали даже часы.

В общем, кто-то стал воровать. Каждый случай кражи был событием. Ведь раньше такого никогда не случалось! Все волновались: ребята, учителя, директор. Но поволнуются, соберутся, поговорят, пошумят и... успокоятся до следующего печального происшествия.

В уголовный розыск не обращались. То ли боялись недоброй огласки: станут в районе указывать на школу пальцем. То ли надеялись, что все наконец обойдется: поймет воришка, как плохо он поступает, и станет ему стыдно.

А зло так и жило в стенах школы незримо для окружающих. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы не случай.

Пропала авторучка у Юры Троицкого. Раньше тоже исчезали авторучки, но на этот раз кража вызвала у ребят гнев. Дело в том, что авторучка была не простая — заветная. Мать купила ее Юре незадолго до дня рождения, но подарить не успела: ее сбила на улице машина. Ребята помнили этот страшный день. Пережили его тогда вместе с товарищем.

Юра берег ручку, берег, как каждый человек бережет память о матери. И вот эта ручка исчезла. Юра места себе не находил. Больно на него было смотреть. И тогда его друг Стасик Романов сказал ребятам:

— Костьми лягу, а найду вора!

И начал действовать.

Все в классе знали, что Стасик мечтает стать следователем. Он успел уже перечитать все детективные романы, по нескольку раз посмотрел все приключенческие фильмы и, надо отдать ему должное, был неплохо осведомлен о методах раскрытия краж и разоблачения преступников.

Вместо с тремя товарищами, посвященными в тайну, он разработал «план» операции «Хамелеон». Не буду описывать в деталях эту операцию, скажу только, что задумана и выполнена она была отлично, и в финале ее «сыщики» поймали вора. Они увидели, как вор вытащил в раздевалке из кармана пальто кошелек с мелочью. «Взять с поличным!» — решили ребята. Молча отобрали кошелек и повели воришку за школу.

— Бить будете? Да? Бить будете? — повторял, всхлипывая, Генка Калачев. — Бить будете?

— Нет, шоколадом тебя накормим, — сказал с презрением Стасик. — Раскрывай рот пошире!

Ребята зашли за угол и остановились. Один из участников операции поплевал на ладони, широко размахнулся.

— Постой! — неожиданно остановил товарища Стасик. — Не марай рук. Больно уж он щуплый... Вот что, — повернулся он к оторопевшему, съежившемуся от страха Генке. — Завтра же пойдешь к директору и скажешь, что вор — ты. А потом и в классе скажешь всем нашим. Понял?

— Понял...

— А если не сделаешь этого — плохо будет!

— Понял, — совсем тихо ответил Генка, — скажу. Но только недели через две.

— Это еще что! — возмутился Стасик.

— Сейчас не могу. Не могу, правда.

Он говорил и чувствовал, что ребята не поверят ему. И тогда он решился на то, на что ему труднее всего было решиться: сказал правду, горькую и страшную правду.

— Отца в больницу положат — вот тогда скажу. А сейчас если узнает да еще из школы исключат, помрет раньше времени.

Ребята переглянулись. Они не знали, что отец Генки тяжело болен.

— Ну ладно, — согласился Стасик. — Давай через две недели, — и первый отошел в сторону.

Они побрели прочь, а Генка остался. Когда Стасик оглянулся, то увидел, что Генка так и стоит на прежнем месте, низко опустив голову. И Стасик вернулся.

— А что с отцом-то? Почему в больницу?

— Водка... Пил здорово. И лопнуло что-то в сердце. Пил ужасно как...

— Ладно, — повторил Стасик. — Давай через две недели.

Он махнул рукой и пошел было, но опять остановился, спросил:

— А что ж молчал раньше? И в школе никому не сказал, что отец помирает?

— Стыдно, — признался Генка. — Стыдно было. Ведь от водки...

И тогда операция «Хамелеон» получила неожиданное продолжение. Вечером все ребята встретились и пошли к Генкиному дому. Постучали в дверь, вызвали товарища.

— Ты с ворованными вещами что делал? — спросил Стасик.

— Вещей я не брал, — испугался Генка. — Что хотите делайте, не брал. Только деньги. Я их матери подкидывал. Помочь решил. Видели, какая она стала? От горя. Извелась.

— А вещей, значит, не брал? И авторучку, может быть, не брал?

— Не брал я ручки, — взмолился Генка. — Я только деньги.

— Врешь! — вскипел Стасик. — Ты вор, больше некому!

— Проклят буду — не брал! — лепетал Генка. — Я же знаю, что это за ручка!

— Ну ладно, — сказал Стасик. — Хватит. Мы еще поглядим!..

На другое утро он объявил в классе, что завтра в школу придет Колесов, работник уголовного розыска. Он раскрывает все преступления, даже самые запутанные. Уж он-то найдет Юркину авторучку. Он обещал Стасику.

— Вот здорово! — обрадовались ребята.

В большую перемену ребята не отходили от Стасика. Он рассказывал всё новые и новые фантастические истории из практики Колесова. Будь здесь сам Колесов, он, наверное, удивился бы услышанному.

А Юрке Троицкому было не по себе. Он отошел в сторону: хотелось побыть одному. До начала урока оставалось минут пять, и Юра побрел в класс. Открыл дверь — и вдруг... заметил, что от его парты отскочил Борис Лебедев. Пробежал мимо него, не сказав ни слова. Он бросился к своей парте — рядом с портфелем лежала его авторучка.

Так вот кто! А думали, Генка... Бить хотели. Зачем же он это сделал, Борис? И почему теперь решил подкинуть ручку? Неужели испугался Колесова или совесть заговорила?