Газета Троицкий Вариант - Газета Троицкий Вариант # 50

Конкретные цифры роста числа публикаций не столь важны: для практически не имевших 15 лет назад статей в индексируемых Web of Science журналах стран, таких, как Иран, работает «эффект низкой базы», — достаточно выделения нескольких групп стран: развитых, «подтягивающихся» и бурно развивающихся. А также еще одной группы стран — отстающих, оказывающихся на обочине научно-технологического развития. Из сколько-нибудь крупных и развитых стран к этой группе относятся всего два государства, для которых рост публикационной активности оказывается ниже, чем в развитых странах: Россия и несколько опережающая ее Украина. Приходится сделать вывод, что случившееся в 90-х годах прошлого века обвальное падение финансирования науки, массовый отток квалифицированных ученых за рубеж и в другие сферы деятельности, неблагоприятные для развития науки бюрократические реалии привели к деградации научно-технического потенциала этих стран.

Таким образом, число публикаций в базе данных Web of Science оказывается весьма неплохим индикатором научно-технологического развития. И несколько лет постоянного роста числа публикаций из России скажут о том, что на самом деле происходит развитие и модернизация, гораздо точнее, чем вагон и маленькая тележка бодряческих рапортов и докладов. А разговоры о том, что можно развивать инновационную экономику без того, чтобы ученые «попусту тратили время» на публикацию статей, — это сказки для наивных депутатов от «Единой России», поскольку такое развитие событий было бы невиданным в мире чудом.

Соответственно запрос на инновационную экономику и модернизацию должен сопровождаться реальными мерами по развитию науки. Противопоставление дающей на выходе публикации науки и инновационной деятельности ничего хорошего не сулит: сменяющие друг друга поветрия по организации технопарков, бизнес-инкубаторов, центров трансферта технологий, инновационных поясов и кремниевых долин в лучшем случае дают весьма ограниченные результаты, а часто имеют на выходе лишь то или иное количество «освоенных» бюджетных средств и докладов об успехах. При этом, чувствуя государственный запрос на инновации, развивают бурную активность разного рода пробивные деятели, рассчитывающие привлечь внимание высоких руководителей напрямую, избегая серьезной и независимой научной экспертизы. Спектр предлагаемого этими деятелями простирается от откровенно лженаучных проектов до среднего уровня продукта, предлагаемого государству втридорога под предлогом его чрезвычайной инновационности и нанотехнологичности. Ярким примером последнего является питерский бизнесмен Виктор Петрик, продвигающий свои фильтры для воды при поддержке Бориса Грызлова [2].

А что в России?

Посмотрев, что происходит в мире, интересно обратить взгляд на Россию. С наукой в России в первую очередь ассоциируются Российская академия наук и лидер среди вузов — Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. В таблице приведены данные Web of Science по числу публикаций для России, РАН (Russian Acad Sci и RAS) и МГУ (Lomonosov State Univ + Moscow). Однако в реальности приведенные данные по публикациям РАН оказываются несколько заниженными: во многих статьях из наиболее известных академических институтов (от 15 до 35 % от общего числа публикаций для проверенных мной институтов), особенно «именных» (Физический институт им. П.Н. Лебедева РАН, Математический институт им. В.А. Стеклова РАН и т.д.), не указывается принадлежность института к академии. А у ряда институтов ядерного профиля (Институт ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН) академическая принадлежность указывается всего лишь в трети статей. За счет этого РАН «теряет» примерно полторы-две тысячи статей. Доля РАН в общем числе российский публикаций составляет примерно 55 %, МГУ — более 10 %, причем эта доля растет со временем: 15 лет назад на РАН приходилось примерно 40 % статей из России, на МГУ — несколько менее 10 %. Как можно видеть, практически весь рост числа публикаций из России в последние годы приходится на РАН и МГУ.

Публикационная активность некоторых российских научных организаций в период 1995—2009 гг.

Однако и результаты РАН с МГУ сложно назвать блестящими. Для этих структур рост числа публикаций за последний 15 лет находится вблизи нижней границы того, что показывают наиболее развитые страны, что свидетельствует: восстановления после периода обвального падения финансирования в начале 90-х и оттока значительного числа квалифицированных ученых за рубеж и в другие сферы деятельности, «вымывшего» сотрудников среднего возраста, не происходит. Скорее, имеет место медленное падение общего уровня, хотя в целом пока все еще держится в основном на плечах квалифицированных ученых и преподавателей старшего поколения. Несложно себе представить, что случится, когда это поколение сойдет со сцены, если не произойдет значительных изменений к лучшему, в первую очередь в плане притока в науку работающей молодежи.

«Деньги, деньги, дребеденьги...»

То, что без роста финансирования науки ситуации к лучшему не изменить, очевидно. Однако все ли упирается в деньги? У принимаемых в последние годы решений была разная логика. Часто дело сводится к выделению значительных средств той или иной организации с мотивацией «закупят современное оборудование и начнут делать науку высокого уровня». В первую очередь тут следует обратить внимание на Сибирский и Южный федеральные университеты и РНЦ «Курчатовский институт», получающие миллиарды рублей на развитие. Посмотрим, что произошло с этими организациями.

Федеральные университеты были созданы совсем недавно, во второй половине 2006 г, так что нет возможности отследить публикационную динамику на разумном промежутке времени. В 2009 г. два федеральных университета, ежегодно получавшие по 3 млрд руб., опубликовали около 490 статей в журналах, индексируемых Web of Science. Не только МГУ и СПбГУ, но лидеры по публикациям из числа академических институтов — Физико-технический институт им. А.Ф. Иоффе РАН и Физический институт им. П.Н. Лебедева РАН — публикуют больше статей — за двумя последними институтами Web of Science насчитывает 810 и 570 статей соответственно. При этом каждый федеральный университет опережает любой из названных институтов и по объему закупок дорогостоящего оборудования и финансированию НИР, и по числу научно-педагогических работников. По состоянию на 2008 г. в Южном федеральном университете работали 3233 профессоров и преподавателей, а также 724 научных работника, в их числе 483 доктора наук и 2052 кандидата наук. В Сибирском федеральном университете по состоянию на 2008 г. работали примерно 3000 профессоров и преподавателей (данных о числе научных сотрудников найти не удалось), в их числе 408 докторов наук и 1684 кандидата наук. В каждом из упомянутых выше ин-статутов работает примерно 1600 сотрудников, из которых половина — научные сотрудники.