Газета Троицкий Вариант - Газета Троицкий Вариант # 50

Разумеется, я могу понять чужой замысел, но для этого мне надо напрячься, а Р.М. делает это легко и непринужденно. Вероятно, это особенности стиля мышления. После ее рецензий всегда хочется прочитать представленную ею книгу, но практически до этого никогда не доходит. Пока соберешься достать книгу, успеваешь забыть о своем желании. Как Р.М. сохраняет такую живость восприятия, причем в очень широком спектре? Впрочем, возможно, она сама этого не знает.

Боюсь, что продолжателей у Р.М. Фрумки-ной не будет. Этого не позволяет закон стоимости, да и законы психологии. Чтобы писать такие рецензии, надо быть ученым очень высокого класса, а у таких людей мало свободного времени. Да и альтруизм сейчас как-то не в моде.

Соискание чего?

Еще газета пишет об ученых степенях. Тема не новая. По старому анекдоту, в первые послевоенные годы, при карточной системе, в советском обществе существовали следующие классы: литерАторы (получавшие карточку «Литер А»), литерБетеры, торгсиньоры, блатмайоры и коекакеры. Кандидатская степень давала право на «Литер Б», а процедуру её получения называли защитой диссертации на соискание литерной карточки. Потом карточки отменили, но кандидатская степень оставалась своего рода пожизненной рентой. О защите слабой диссертации говорили: «Полчаса позора, зато степень на всю жизнь». Затем кандидатов наук стало как собак нерезаных, человек и рента (например, прикрепление к академической поликлинике) стали начинаться с доктора. Что поделаешь — инфляция. А теперь и докторские степени предлагают отменить.

Формальные критерии оценки качества труда в гуманитарных дисциплинах не работают. Академическая отчетность все время совершенствуется. Каждый раз, заполняя годовой отчет, ясно вижу, что я бездельник и зарплату мне платят зря. В общем-то среди научных сотрудников издавна было два полюса. Те, кто давал реальную продукцию, небрежно составляли планы и отчеты, зато у тех, кто ничего не производил, отчетность всегда была в порядке, и при любой проверке неприятности администрации доставляла исключительно первая категория. Но патриархальный бюрократ старой формации мог что-то и забыть.

Теперь знаковые, ключевые слова постоянно обновляются, а бюрократ вооружен ничего не забывающим компьютером. Это страшная опасность. Пережитки феодализма в наших условиях — не роскошь, а средство выживания. Причем не только отдельных ученых, но подчас и самой науки, польза коей — для кого и для чего? — не всегда самоочевидна. «Так как наука сия, по шаткости своих начал, всегда дает повод к поползновению...». Это — из рескрипта времен Николая I, запрещавшего преподавание философии.

Ольга Орлова

В последние месяцы свершилось то, о чем еще три года назад и помыслить было трудно: наука пришла на телевидение. Показывать научные программы стало хорошим тоном. В них наука предстала в неожиданном ракурсе. «Такой науки мы еще не знали!» — наверняка скажут одни. — «Ну пусть хотя бы такая, но все-таки будет», — возражу я им.

Как всегда бывает в таких случаях, одной причиной перемены не объясняются. Совпало сразу множество факторов: замеры и опросы социологов, политические решения, необходимость пиара конкретных проектов, административная борьба и многое другое.

В результате вместо научно-популярной пустыни, которую еще пару лет назад представляло собой российское телевидение, наблюдается удивительное разнообразие. Совсем недавно от ученого в кадре удавалось услышать пару реплик в ток-шоу. Сегодня можно в любой момент нажать пульт и высока вероятность увидеть на экране того или иного исследователя

Флагманом разработки научной темы, видимо, сейчас является Пятый канал, ставший федеральным. Наука на Пятом многолика. В ней кипят нешуточные страсти, так что даже Ксения Собчак, ведущая программы «Свобода мысли», раскрыв рот в помаде радикального цвета, восклицает: «Да я смотрю, в науке жизнь поинтереснее, чем в шоу-бизнесе!» А то.

В ней есть множество увлекательных историй и задач, блистательно рассказанных «Прогрессом». Но не только.

Например, в науке, по версии директора Курчатовского НЦ Михаила Ковальчука, представленной в программе «Истории из будущего», царят «когнитивные технологии». Их суть Ковальчук пытается разъяснить своим «неразумным» гостям. Константину Анохину он объясняет, как устроен мозг, Константину Скрябину — как работают гены. А в свою очередь заместитель Ковальчука Олег Нарайкин в кадре объясняет своему руководителю, чем замечательны нанотехнологии, которыми они оба занимаются. В этой программе никто ни с кем не спорит, а гости часто молча кивают, не решаясь из деликатности прервать монолог ведущего.

На НТВ научное расследование ведет Павел Лобков. Зрителям этого канала, лихим пацанам («Кто не сидел, тот не смотрит НТВ!»), в привычной им агрессивной манере вещания, криком растолковывают понятия «вирус» и «ген».

На канале «Культура» помимо документальных фильмов к науке в разных аспектах периодически весьма достойным образом обращался Александр Архангельский, ведущий «Тем временем». Вскоре там же появится новый проект — «Академия». В нем будут выступать статусные фигуры — вроде Жореса Алферова, Сергея Капицы и т.д. Выбор формата очевиден — лекция. А разве какие-нибудь другие варианты в данном случае допускаются?

На СТС продолжает специфически просвещать «Галилео». Говорят, ее смотрят даже готы и эмо. И слава богу. Вряд ли они обратят внимание на новый проект, задуманный каналом «Культура». Так пусть образовываются здесь.

«Россия-24» показывает «Науку 2.0». В первой части Анатолий Кузичев и Дмитрий Ицкович беседуют с гостем-ученым. Во второй части — научно-популярный фильм. Любопытно, как в каждом формате — ток-шоу и фильм — создатели пытаются решить одни и те же задачи: расспросить обо всем, популяризировать конкретную область гостя ток-шоу или героя фильма, упомянуть необходимые темы и организации, заданные пиар-задачей проекта, затронуть вопросы реформы науки.

На канале «Столица» идет довольно безликая «Формула изобретения», зритель которой пока не ясен. Может, это тот случай, когда канал решил просто следовать веянию времени?

Про «самый мистический» умолчим.

Конечно, когда Собчак обсуждает реформу Академии, а ей по степени беспардонности не уступает собеседник — академик Ивантер, или когда Ковальчук в кадре ковыряет в ухе, впору усомниться, надо ли, чтобы такиелица ассоциировались с наукой на ТВ? Не усыпит ли запах нафталина в новой «Академии»? Хороша ли наука, как повод потрепаться с расслабленным ведущим «Науки 2.0»? А как фактор страха в научном детективе Лобкова? Не лучше ли науке было оставаться в забвении?