Александр Нилов - Цеховики. Рождение теневой экономики. Записки подпольного миллионера

Именно пятидесятые – шестидесятые годы подготовили цеховиков к мысли, что необходимо устанавливать прочные контакты с криминалитетом. Именно цеховики были инициаторами этого эпохального съезда. Нельзя сказать, чтобы задуманное ими мероприятие целиком и полностью воплотилось в жизнь. Да, безусловно, знаменитый сходняк решил большую часть проблем в отношениях уголовного мира и мира теневой экономики, но нельзя сказать, чтобы эти проблемы решились раз и навсегда. И хотя на «высоком уровне» достигли четкой договоренности и цеховики на долгие годы прочно вошли в криминальное сообщество страны, тем не менее на практике все выглядело далеко не так гладко. Начать с того, что сказалось исторически сложившееся негативное, даже презрительное отношение к барыгам. Многие из уголовников хоть и получили от авторитетов четкое указание действовать строго в оговоренных рамках, тем не менее не сумели сразу переломить свое отношение к подпольным бизнесменам как к дойным коровам. Кроме того, отказаться вот так сразу, по «указанию свыше», от столь лакомого куска было трудно. В результате к концу семидесятых годов шаткое равновесие между необходимостью соблюдать договоренность и желанием урвать легких денег стало клониться к последнему стремлению. Термин «разгон» начал звучать все чаще.

« Разгон» – отъем ценностей любым путем или ограбление подпольных бизнесменов цеховиков, расхитителей госсобственности и коррумпированных чиновников.

«Разгонщиков» условно можно было разделить на две категории. Первая, менее распространенная категория «гастролеры» – небольшие банды уголовников, которые появлялись в городе как «летучие отряды» и быстро осуществляли «разгон». Он обычно заключался в обыкновенном грубом «наезде» с угрозами физической расправы, после чего цеховики сами отдавали сбережения и ценности. Затем «гастролеры» мгновенно испарялись из города, унося ноги не от милиции, а от санкций коллег, «крышующих» данного бизнесмена. За подобные разгоны местным уголовникам удавалось иногда и покарать пришельцев. Хотя в поисках особенно не напрягались. Ну, подумаешь, обчистили «барыгу», все равно свою долю в общак занесет, никуда не денется. А так… еще заработает. Разумеется, столь наплевательское отношение не распространялось на действительно очень богатых людей, но таких были единицы. А вот подпольных производителей средней руки развелось гораздо больше. И еще: «разгоны» редко случались на территории Грузии, Азербайджана, Таджикистана и Узбекистана, там царили местные нравы, значительно отличающиеся от нравов в других союзных республик.

Вторая категория «разгонщиков» – те самые уголовники, которые, по идее, подрядились защищать цеховиков. Нет, на первый взгляд они действительно за выплаченную долю выполняли свои функции защитников от первой категории бандитов, но на деле это выглядело зачастую совсем не так. Представьте себе ситуацию, при которой существует криминальная группа, прекрасно осведомленная, у кого из цеховиков где и сколько лежит. Ну, может быть не совсем «где», но уж «сколько» – точно. Преимущество перед гастролерами явное. Не нужно тратить время и силы, чтобы разобраться в чужом городе, кто должен стать объектом очередного «разгона». Известно практически все. И как при этом воздержаться от получения легких денег? К тому же проведение операции останется абсолютно безнаказанным. Трудно, наверное. Вот и не сдерживались. К вопросу о безнаказанности. Судите сами, если цеховик и догадывался об истинной природе «разгона», что он мог сделать? Только обратиться к тем же людям, которые, как он считал, и изъяли у него капитал. Какова выгода? Есть ли шанс получить сатисфакцию и покарать виновных? Ни-ка-ко-го. Тем более что подобные «разгоны» совершались с согласия воровского авторитета. Иначе дело могло плохо кончиться. К тому же «разгонщики» этой категории никогда не забирали все до копейки, они прекрасно понимали, что, забрав лишь половину, сами же и поимеют двойную выгоду. Если удастся «развести барыгу по полной», то тот еще и сам придет и принесет дополнительные деньги за скорое восстановление справедливости. При этом надо отметить, что цеховики, будучи людьми не просто сообразительными, а умными, вторую половину «заносили» не часто. Все-таки почерк «разгонщиков» сильно различался. «Свои» чаще всего знали, сколько можно взять у конкретного человека, и выдавали себя в процессе выбивания ценностей, воздействуя на него до тех пор, пока он не отдавал «правильную» захоронку.

Бывало и так, что свои «разгонщики» пытались подделаться под гастролеров, или же, испытывая к барыгам слишком уж пренебрежительное отношение, не считали необходимым прятать истинное лицо. Но и в этом печальном случае редко удавалось довести дело до логического конца. Если обиженный цеховик все-таки пытался «кинуть предъяву», то в процессе разбирательства его слово, конечно же, стоило меньше, чем слово любого другого члена преступной группировки. Разумеется, слухи о таких «внутренних разгонах» быстро расползались среди цеховиков по всей стране, придавая делу огласку, но этим все и ограничивалось. Более того, частенько бывало, что, даже вычислив, кто именно из гастролеров осуществил «разгон», псевдоохранники полюбовно договаривались с нарушителями конвенции и делили награбленное «по-честному», то есть пополам. Данный приемчик и послужил, кстати, будущей моделью «разведения барыг» в девяностые годы, когда «правильные пацаны» кооперировались с целью провернуть операцию «Кабанчик».

Суть операции заключалась в том, что к не очень опытному в бизнесе человеку подкатывались члены ОПГ и начинали с ним активно «дружить». Делать вид, что прекрасно к нему относятся, потому что он «свой парень» и вообще хороший человек, приглашать на закрытые мероприятия – празднования дней рождений и прочее приятное времяпрепровождение с «девочками» и шашлыками, то есть активно создавали впечатление полного доверия. После того как бизнесмен окончательно убеждался, что стал своим в этом обществе, ему поступало предложение, от которого он не мог отказаться. Потому как оно, во-первых, казалось действительно очень выгодным, а во-вторых, он элементарно боялся упасть в глазах своих новых «друзей». Предложение могло быть любым. Ну, к примеру, взять кредит в «своем» банке и закупить на полученную сумму товар по «крайне выгодной цене», с тем чтобы его быстро перепродать. После того как бизнесмен выполнял все требования, выяснялось наличие неприятных обстоятельств: то ли товар не того качества, то ли еще что-то. Здесь на сцену выходили уже не такие «правильные» пацаны из группировки, «крышующей» потенциального делового партнера, которому несчастный пытался продать якобы некачественный товар. Подвергшийся грубому «наезду» и натерпевшись страху, бизнесмен, естественно, кидался за помощью к своим «друзьям», которые вроде бы вели себя благородно и немедленно вступались за своего подопечного.