Николай Кузьмин - Возмездие

Пролитая кровь пьянила головы. 6 февраля 1905 года в Баку вспыхнули массовые беспорядки, началась ожесточенная резня. За 5 дней армяне убили 269 азербайджанцев.

Чья-то властная рука продолжала направлять удары по ложным целям.

В апреле Иосиф Виссарионович получил письмо от Ленина. Вождь большевиков вёл речь об организации Всероссийской политической стачки. Силы протеста трудящихся должны объединиться. Для этого требовалось умелое руководство. К письму была приложена небольшая листовка.

«Мы поднимаем восстание, чтобы свергнуть царское правительство и завоевать свободу всему народу. К оружию, рабочие и крестьяне!»

Восстание… Это была настоящая вооружённая борьба народа с царской властью. В Москве на Красной Пресне разгорелись ожесточённые бои на баррикадах. В Петрограде удалось создать Совет рабочих депутатов… Сам ход борьбы трудящихся и безрадостный исход восстания изобиловали множеством подозрительных обстоятельств. Как водится, гнев народа попытались использовать совершенно чуждые для России силы. Правительству удалось одержать победу, но эта победа оказалась слишком трудной — на самом пределе военных возможностей режима. Трон устоял и царь усидел на троне, однако будущее самодержавия рисовалось зыбким, недолговечным.

Из последней ссылки Сталина освободило царское отречение от трона.

Уже 12 марта он был в Петрограде.

Прежде, в первые аресты, он, совершив побег, стремился домой, в Грузию. Годы борьбы выковали из него деятеля всероссийского масштаба. Теперь он понимал, что всё — в том числе и для родной Грузии — будет решаться в самом эпицентре бурных событий, в Петрограде.

Он появился в русской столице, как влиятельный руководитель большевистской партии, член её Центрального Комитета (а таких в те годы было меньше десяти человек).

Убеждённейший интернационалист, Иосиф Виссарионович поставил так, что русский народ ещё раз явил миру своё великое предназначение: добиться счастья не для одного себя, а для всех, кто когда-либо прибегал под его могучую защиту.

История, и это общеизвестно, никого и ничему не учит. Она лишь наказывает за незнание её уроков!

Огромность России всегда страшила её врагов.

Последний настоящий труженик на троне Александр III, покидая грешный мир происками неприятелей, шептал со смертного одра своему незадачливому сыну, совсем не подготовленному к трудному и опасному царскому ремеслу:

— Нашей огромности боятся…

Иосиф Виссарионович внимательно изучил причины внезапной кончины этого и по сию пору недостаточно оценённого государя.

Всё дело в том, что в 1893 году Александр III получил предложение рассмотреть вопрос о вхождении в состав Российской империи сразу трёх азиатских государств: Китая, Тибета и Манчжурии.

Аналогичное предложение было получено и с далёких Гавайских островов. Вождь северной части этой территории Тамари через главного правителя Российско-Американской торговой компании («Русская Америка») А. Баранова обратился к русскому царю с просьбой принять подвластные ему племена в подданство России. (Вождь Тамари уже испытывал давление со стороны Америки и Великобритании, но его страшила участь индейских племён Американского материка.)

Подданство Гавайев, как и азиатских стран, не состоялось. Хозяевам планеты вовсе не улыбалось, чтобы более половины её оказалось под скипетром Романовых! Всё же на острове Кауаи появился укреплённый форт Святой Елизаветы, над которым развевался российский государственный флаг.

Борясь с растущим «расползанием» России по лицу Земли, её ненавистники поспешили принять свои меры. Менее года спустя русский император умирает, едва успев наказать своему наследнику, чтобы он, упаси Боже, не ввязывался в войны и чтобы всячески укреплял российские армию и флот, ибо это два единственных союзника русского народа.

Мир стал свидетелем того, как распорядился Николай II отцовскими наказами…

Известие о том, что в Ленинграде убит Сергей Миронович Киров, в Кремле узнали в конце дня. Позвонил Чудов, второй секретарь Ленинградского обкома партии. С ним разговаривал Каганович. Через несколько минут в Ленинград позвонил сам Сталин. Он был ошеломлён, голос его прерывался. Выслушав сбивчивые объяснения Чудова, Иосиф Виссарионович велел позвать кого-нибудь из врачей. Трубку взял известный хирург Джанелидзе. Разговор шёл на грузинском языке. Присутствующие напряжённо вслушивались в незнакомую гортанную речь. Хирург отвечал коротко, деловито, не сводя глаз с тела Кирова, положенного на длинный стол для заседаний. Убитый был в сапогах и плаще. Откинутая пола плаща свешивалась со стола. Под простреленной головой на зелёное сукно натекла лужица тёмной крови… Закончив разговор, Джанелидзе с минуту смотрел себе под ноги, затем негромко объявил, что Москва разрешила вскрытие тела. Он добавил, что к утру, когда в Ленинград приедет Сталин, должно быть готово медицинское заключение о смерти Кирова.

Специальный поезд из Москвы отправился уже в потёмках. Сталин взял с собой Молотова, Ворошилова, Жданова и незаметного, но влиятельного человека из партаппарата, Ежова. Нарком внутренних дел Ягода наспех сформировал целую бригаду работников с Лубянки.

Правительственный поезд летел без остановок, стремглав минуя тихие, присыпанные снегом полустанки. Требовательный рёв мощного паровоза грозно вспарывал тишину опускавшейся на землю ночи.

В декабре темнеет рано. Иосиф Виссарионович, не зажигая в вагоне света, угрюмо стоял у окна и насасывал трубку. За окном стояла кромешная мгла. Озабоченно распоряжался Ворошилов, сердитым шёпотом распекая Власика. В сталинский вагон никто не допускался. Кого надо — вызовут… В соседнем вагоне Ягода лихорадочно совещался со своими помощниками. В Ленинграде сотрудникам ОГПУ предстояла главная работа.

По словам Чудова, совершенно потрясённого случившимся, Киров целый день работал дома, готовясь к докладу на вечернем партактиве города. Несколько раз звонил по телефону в Смольный, запрашивая кое-какие цифры. В три часа дня в кабинете Чудова началось совещание. Внезапно в коридоре раздалось два резких выстрела. Все кинулись в двери. В широком и безлюдном коридоре лежало два тела. Киров был убит сзади выстрелом в голову. Убийца, Николаев, потерял сознание от нервного перенапряжения. В его руке был зажат наган.

— Офицер? — сразу же спросил Сталин.

В последнее время эмигрантские газеты, особенно парижские, настойчиво писали о «желательности устранения» Сталина в Москве и Кирова в Ленинграде. Боевой силой эмигрантов считался чрезвычайно деятельный Российский Общевоинский Союз (РОВС). Генерал Врангель, «чёрный барон», создатель этой организации, умер, а генерала Кутепова, его преемника, удалось недавно обезвредить. Сейчас РОВСом заправляет генерал Миллер, ещё совсем не старый, энергичный и распорядительный, хорошо знающий русский Север по годам гражданской войны.