Александр Никонов - Кризисы в истории цивилизаций

Великая депрессия тридцатых годов XX века обернулась кризисом для всего мира. Пытаясь защитить свою промышленность от иностранных конкурентов, многие страны начали закрывать свои рынки для иностранцев путем повышения пошлин. Это нелиберальное решение многими считалось тогда панацеей: будем защищать отечественного производителя (узнаете?) и наших рабочих!… Однако Барри Пол- сон в книге «Экономическая история США» убедительно показывает, что сие неразумное решение не помогло, а только усугубило ситуацию, убив целые отрасли американской промышленности, которые работали на импортных материалах, например, швейную индустрию: она лишилась зарубежных тканей. Просели и экспортные отрасли, поскольку таможенные заборы выросли по всему миру, затруднив выход из кризиса всем сразу.

В заслугу Рузвельту ставят то, что он разогнал механизм государственных трат, то есть начал наращивать бюджетный дефицит, стараясь с помощью вливания бюджетных денег запустить промышленность и сельское хозяйство. Автор книги «История американского народа» Пол Джонсон показал, что эти вполне социалистические меры начал вовсе не Рузвельт, а его предшественник. И что меры эти не помогли, да и не могли помочь.

Равно как не помогли старания Рузвельта оздоровить банковскую систему путем государственного регулирования. Автор книги «Ошибки Рузвельта: как Рузвельт и его Новый курс продлили Великую депрессию» Джим Поуэлл замечает, что почти все рухнувшие банки находились в тех штатах, где действовали наиболее жесткие регулировочные нормы. Власти «снаружи» попытались порегулировать банковский сектор: жестко регламентировали открытие новых отделений, запрещали рискованные операции и диверсификацию портфелей – в общем, всячески заботились о «простых вкладчиках» (ничего не напоминает?). Результат – тысячи лопнувших банков. Для сравнения: в соседней Канаде, где тоже бушевал кризис, не рухнул ни один банк.

…Я понимаю, что все эти книги вы искать не будете. Поэтому постараюсь, не сильно занимая ваше время, все-таки рассказать вам вкратце, в чем там было дело и почему депрессия так затянулась.

Нам говорят, что нерегулируемый капиталистический рынок довел страну до краха. И нам говорят, что Рузвельт, придя к власти, прекратил ошибочную политику своего предшественника-рыночника – президента Гувера, начал регулировать экономику, и жизнь стала чудесным образом налаживаться.

На самом деле все было совсем не так! Герберт Гувер выиграл выборы аккурат перед самым кризисом – он вступил в должность в марте 1929 года. То есть практически весь срок его злосчастного президентства пришелся на кризис. Что же он начал делать? И кто вообще такой был этот Гувер?

Гувер был прямолинейный человек, который полагал, что активное вмешательство государства в экономику может помочь экономике. И все знаковое из того, что приписывают Рузвельту, придумала именно команда Гувера – финансирование местных расходов федеральными деньгами, программы поддержки сельского хозяйства (опять же федеральными деньгами), программы общественных работ, государственные агентства с широкими полномочиями…

Что такое общественные работы? Их придумали в конце позапрошлого века английские социалисты – супруги Вебб. Все общественное было тогда в большой моде, потому что на социальную арену, активно заявляя о себе, выходили вчерашние аутсайдеры – пролетарии, женщины, нацмены… Они голосили не слишком умно, в силу невысокого образования и интеллекта, но зато громко. И их глас был либеральной интеллигенцией услышан. А электоральный потенциал политиками оценен. Под этим флагом угождения плебсу и прошел весь XX век…

Итак, коль уж провозглашалось право на труд, государство обещало народец трудоустроить – дать работу и оплачивать ее за свой счет. Точнее, за счет налогоплательщиков. Поскольку степень нужности общественных работ определяет человек без всякого личного интереса, то есть чиновник, вопрос об их эффективности остается открытым. С другой стороны, к эпохе Гувера идея общественных работ стала «мейнстримом» экономической мысли, ее разделяли политики всего политического спектра, ее разделяли профсоюзы и простая публика. И она вылилась в практику.

Гувер, а вовсе не Рузвельт, внес в Конгресс проект закона об общественных работах – каждый штат обязан был выделить фронт таких работ и оплачивать их из своего бюджета.

Имея некоторый опыт управления в военных условиях, Гувер в своих речах постоянно использовал военную терминологию, подходя к экономике с теми же мерками, что и к войне. В его речах постоянно звучали «битвы за урожай»:

«Битва за то, чтобы привести в движение машину экономики…»

«Мы использовали чрезвычайные методы для того, чтобы выиграть войну – мы используем их вновь, чтобы победить депрессию…»

«…битва будет выиграна!»

Грамотные экономисты советовали Гуверу санировать, оздоровить экономику, дав накопившемуся гною стечь. Ведь что такое экономический кризис? Это оздоровительная процедура, во время которой экономический организм сбрасывает застарелые струпья, очищаясь от ненужного, неработающего, мешающего, лишнего, оставляя лишь действительно работающее… Здесь уместно привести пример с театрами. До кризиса в Нью-Йорке работало 86 театров. Во время депрессии осталось 28 – только лучшие. Остальные рынок убил. Это значит, что в них перестала ходить публика. Они оказались не слишком нужны людям (рынку).

Так вот, грамотные экономисты говорили Гуверу, что кризис все расставит по своим местам – ненужное уберет, нужное усилит. Что же отвечал на это по-солдатски прямой Гувер? «Некоторые экономисты-реакционеры призывают нас допустить ликвидацию предприятий и банков, чтобы экономика могла достичь дна. Мы клянемся в том, что не последуем этому совету и не допустим, чтобы все, у кого имеется задолженность, разорились», – таким был ответ идиота.

Это все равно, что не вычищать из раны гной… И это примерно то самое, что было описано соотечественницей Гувера, философом и романистом Айн Рэнд в ее антисоциалистическом манифесте здравого смысла «Атлант расправил плечи». Гувер искусственно сокращал количество банкротств, затягивая болезнь. По его настоянию были изменены законы, которые теперь позволяли неплатежеспособным компаниям спокойно существовать, тем самым нарушая права кредиторов. Иными словами, Гувер не стал жертвовать плохими ради хороших, а стал топить хороших ради плохих. Удивительно ли, что это мешало экономике? По сути, администрация Гувера делала все, чтобы не дать кризису перейти в рост. Не могло пробудить в людях стремления больше работать и повышение подоходного налога с 25 % до 63 %. Зачем работать, если все равно отнимут?