Александр Никонов - Кризисы в истории цивилизаций

Еще одно модное ныне обвинение Перкинса, которое он бросает в лицо системе – разрушение экологии в странах третьего мира: «Нефтяные компании тоннами качают отраву в реки дождевых лесов, сознательно убивая людей,

животных и растения, совершая геноцид древних культур… Протечки нефти в дождевые леса с их хрупкой экологией из трансандского нефтепровода… достигли более полумиллиона баррелей… Обширные области дождевых лесов погибли, попугаи и ягуары почти исчезли, три эквадорских туземных культуры приведены на грань исчезновения, а древние реки превращены в сточные канавы…»

Обратите, кстати, внимание, что туземцы со своими культурами у этого розового либерала идут через запятую с попугаями и другими животными, коих надо охранять. Проговорка по Фрейду, что называется. О туземных культурах мы еще скажем пару слов, а сейчас вернемся к загрязнению окружающей среды.

Да, господа! Загрязнять окружающую нашу среду не есть гуд. Портить экологию – это фи! Гораздо приятнее жить в чистенькой, окультуренной, цветочной Европе, чем в стране, где из заводских труб валит рыжий дым. Но, увы, не падая, не научишься ходить. И загрязнение среды – неизбежный этап взросления страны, неприятное следствие индустриализации. Все через это проходили, в том числе и Европа. Причем совсем недавно!

Еще в семидесятых годах XX века Рейн называли сточной канавой Европы, там пропала вся рыба, над Рурским районом стоял постоянный смог, а кислотные дожди поразили до 40 % немецких лесов. Это все было еще на моей памяти. А теперь в Рейн снова вернулась рыба (при этом средний житель Германии потребляет энергии в сто раз больше среднего филиппинца). И из 105 крупных городов мира немецкие города по загрязнению занимают места в конце списка, потому что на охрану природы там тратятся миллиарды евро. Это признак богатства. Ну а тем странам, которые пока не столь богаты, как Германия, не до наведения марафета, у них забота о красоте еще впереди. И забегать вперед в этом деле, как любят нетерпеливые социалисты, совершенно неправильно. Нельзя от детей ожидать той же аккуратности, что и от взрослых.

В основном же обвинения Перкинса против капитализма вполне стандартны для американских и европейских леваков. Вот, например, с каким ужасом он описывает то, что творят кошмарные американские цивилизаторы в бедном Эквадоре:

«Мой "субару" замедлил ход, пробираясь по улицам красивого курортного городка Баньос, знаменитого горячими источниками у подножия очень активного вулкана Тунгура- гуа. Дети бежали впереди машины, махая руками и пытаясь продать нам жевательную резинку и печенье. Затем Баньос остался позади. Захватывающий пейзаж оборвался резко, когда "субару" вырвался из рая в современное воплощение дантовского ада.

Из реки поднимался гигантский монстр – огромная серая стена. Этот мокрый бетон со стекающими каплями выглядел совершенно неуместно и никак не сочетался пейзажем. Конечно, этот вид не должен был бы удивить меня. Все это время я знал, что он ждет в засаде. Я сталкивался с ним много раз прежде и раньше, почитая символом достижений ЭУ (экономических убийц. – А. Н). И все равно по моей коже побежали мурашки».

Что же это за кошмар такой? Неужели гигантская гробница для великого американского фараона, который решил выбрать местом своего последнего пристанища бедный Эквадор? Нет. «Эта отвратительная несоразмерная стена была дамбой, которая блокирует реку Пастасу, отводя ее воды в огромные туннели, проложенные в горах, и превращает энергию реки в электричество. Это – 156-мегаваттная Аго- янская гидроэлектростанция. Она питает заводы, которые делают горстку эквадорских семейств богатой, и она же является источником невыразимого страдания для фермеров и туземцев, живущих ниже по реке. Эта гидроэлектростанция – лишь один из многих проектов, получивших развитие благодаря моим усилиям и усилиям других ЭУ».

О том, что заводы не только обогащают их владельцев (что естественно, иначе бы их просто не было), но и дают работу тысячам эквадорцев, ни слова. А вот о порче природы и страданиях фермеров, которых теснит индустрия, написано.

А еще Перкинса весьма беспокоит «культурный геноцид». Его, представьте, очень волнует исчезновение местных племен, точнее, растворение их обычаев и боевой раскраски в мировой цивилизации. Пусть бы и далее они бегали в национальных костюмах, это же так мило! Это же самоидентификация! Просто у них такая культура, и наша задача бережно сохранить ее, а не раскатать катком вестернизации… Поэтому борьба диких племен со строительством электростанций и прокладкой нефтепроводов левому либералу (самому сколотившему на строительстве немалые деньги) очень нравится: «Шуары и кичва угрожают войной нашим нефтяным компаниям». Пусть сильнее грянет буря!

Чем же автору так любы дикари? Своей близостью к природе. Мемуары Перкинса буквально пестрят такого рода умильными сценами: «Шуары были готовы поделиться с нами своими знаниями о взаимодействии с природой и о древних методах лечения болезней». Ей-богу, тошнит, когда такое читаешь! А кроме того, книга полна чисто бабских слезливых переживаний,, которые испытывает американский интеллигент, помогающий продвижению прогресса: «Я повалился на стул и разрыдался… глядя на залив и пытаясь разобраться в своих чувствах…» Обабленное, феминизированное сознание…

Этим духом благоговения перед дикарями, «живущими в гармонии с природой», проникнута вся западная интеллигенция, как советским духом должна была быть проникнута советская творческая интеллигенция. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть фильм Кэмерона «Аватар». Там плохие земляне-цивилизаторы что-то добывают на планете Пандора, а хорошие земляне переходят на сторону дикарей со стрелами, которые воюют за свое «священное дерево»… Соцреализм в западном варианте.

Вот еще довольно любопытная и характерная сценка из книги экономического киллера. Иран. Там, как вы себе представляете, пустыня. И в какой-то момент у руководства страны возникает идея превратить эту пустыню в цветущий сад. Идея неплохая, согласитесь… Они приглашают западных экспертов для оценки проекта. Вместе с другими экспертами приезжает и наш рыдающий Перки не. В один прекрасный день ему подкладывают под дверь записку: некий Ямин приглашает американца на встречу. Перкинс знает, что Ямин – местный радикал, противник озеленения пустыни, враг режима, подпольщик. И решает с ним встретиться, чтобы выяснить, в чем причина его преследования властями.

Заметьте, это не художественный роман, Перкинс описывает то, что было на самом деле и формировало историю нашей планеты, что называется, «на местах»: