Марина Хоста - Шпионский роман (Попытка краткого обзора)

Второй путь, путь массовой литературы с серийным героем, стал основным занятием американских англоязычных авторов. Несмотря на обилие писателей, серий и героев, здесь мы упомянем только наиболее известные или интересные фигуры и книги.

Наиболее известным американским писателем начала 60-х-начала 70-х годов являлся Росс Томас [13]. Несмотря на некоторый схематизм и примитивизм, читателям до сих пор нравятся его "Обмен времен холодной войны", "Желтая тень", "Подставные люди", "Выборы", "Убить короля", "Смертельные игры". В это же время писатель Чарльз Мак-Карри, утверждавший что использует в своих книгаз личный опыт работы в ЦРУ, выпускает в свет своего героя Пола Кристофера, действующего в интересах разведки под журналистским прикрытием в книге "Досье Мирника" ("The Miernik Dossier", 1973), асреди других его приключений можно отметить в первую очередь "Слезы осени" ("The Tears of Autumn" 1975), "Тайный любовник" ("The Secret Lovers", 1977), "Последняя вечеря" ("The Last Supper", 1983). Другой бывший сотрудник ЦРУ (что впрочем известно только с его слов) консервативный американский писатель Уильям Ф.Бакли создает цикл романов, главный герой которых - бывший сотрудник ЦРУ Блэкфорд Окс, которого продолжают привлекать для участиях в специальных операциях американской разведки. Растянутый цикл романов об Оксе был завершен в 1994 году выходом в свет книги "Весьма симпатичный план" ("A Very Pretty Plot"). Еще одним популярным в свое время автором был писатель Треваньян (литературный псевдоним американца Рода Уиткера) с романами "Санкция Эйгера" (1972), "Санкция Лу" (1973), "Шибуми" (1979).

Роберт Ладлем отличался от других американских писателей тем, что основным лейтмотивом его многочисленных и очень интересных книг был близкая к маниакальной идея о "заговорщической" сущности нащего бытия и обычно его главный герой был вынужден в одиночку бороться с разветвленными и всесильными тайными организациями, преступными сообществами или секретными службами (в общем "мировой закулисой"). Наш читатель начал знакомство с его творчеством с романа "Бумага Мэтлока", а вскоре были переведены и изданы и другие политические детективы Ладлема "Наследие Скарлатти", "Обмен Райнеманна", "Рукопись Чэнселлора", "Заговор "Аквитания"", "Превосходство Борна", "План Икаруса", "Круг Матарезе".

На этой подготовленной питательной почве в середине 80-х взошла звезда наиболее крупной фигуры - американца Тома Клэнси. В большинстве книг Кленси, отличающихся тщательнейшей проработкой деталей и потрясающей правдоподобием и стремлением к достоверности, действует чиновник ЦРУ Джек Райн, который проделывает в книгах карьеру от скромного аналитика до замдиректора "фирмы" (так на жаргоне называют ЦРУ).

"МЫ ПОЙДЕМ ДРУГИМ ПУТЕМ"

После Октябрьского переворота в появившейся советской литературе наступил долгий перерыв. Нет, отдельные приключенческие произведения появлялись, но в целом шел процесс перехода от русской к советской литературе, мучительной смены писательских элит. К тому же еще окончательно не сформировался сам предмет изображения - пришедшие на смену "чрезвычайке" органы госбезопасности продолжали свое формирование и развитие. Да и социального заказа на подобную литературу также еще не было - у многих людей еще свежи были в памяти события периода "красного террора" времен гражданской войны. Первой ласточкой стал проницательный "майор Пронин" молодого советского писателя, с незапятнанным социальным происхождением и верного члена партии Льва Овалова . Что не помешало органам репрессировать его в год начала Великой Отечественной. Другим опытом стал шпионско-фантастический роман "Тайна двух океанов" старого русского советского писателя Григория Адамова [14].

В годы Отечественной войны литература обслуживала интересы пропаганды. Например Лев Шейнин уже в 1943 году наваял шпионскую "Военную тайну" о коварной германской разведке, тянущей свои грязные руки к секретам советского секретного оружия (подразумевались реактивные пусковые установки типа "Катюша").

После войны советская литература продолжила выбранную линию обслуживания идеологических интересов. Устойчивый поток художественных произведений о коварных западных шпионах, что характерно, выпускался в первую очередь в Военном издательстве Министерства обороны (Воениздат), для чего там завели в пятидесятые годы первую специальную серию "Военные приключения" (маленького карманного формата). Типичные авторы этого периода Томан, Мугуев, Авдеенко. Смерть Сталина не сильно сказалась на основном потоке советских книг на "шпионскую тему", разве что развитие жанра перешло с "идеологических" на "идеолого-экономические" рельсы, да постепенно стал расти литературный уровень.

В 60-е годы в художественной литературе о разведчиках и чекистах обозначилась еще одна тенденция - написание художественных романов на документальном материале, а не как плоде авторского вымысла. Ряд серьезных писателей был снабжен архивными материалами и им была обеспечена возможноость прямого общения с чекистами и разведчиками - участниками конкретных операций и событий. Таким образом появились на свет романы "Мертвая зыбь" Никулина [15] и "Возмездие" Ардаматского, посвященные легендированным разработкам ОГПУ в 20-е годы операциям "Трест" и "Синдикат-2". Роман Тевекеляна [16] "Рекламное бюро господина Кочека" стал беллетризованным изложением истории жизни и работы нелегала Василия Зарубина и его жены Лизы Горской. Были и неудачи. Так, начинавший писать "Щит и меч" как историю Рудольфа Абеля метр отечественного реализма Кожевников настолько увлекся фантазиями, что в результате из под его пера вышел популярный, но весьма далекий от реальности роман "Щит и меч".

Шестидесятые годы характеризуются также и приходом в литературу большого количества писателей из числа чекистов-ветеранов. Причем, если ряд из них описывали в основном разведывательно-диверсионную деятельность во время войны (Медведев [17], Лукин [18], Прудников [19]), то другие (Востоков, Зотов, Прудников) положили в основу своих повестей разработки и реализации послевоенных десятилетий (хотя временами и сильно переложенные и измененные до неузнаваемости). Нехватка литературных талантов компенсировалась привлечением к соавторству профессиональных литераторов (Шмелев, Леров, Шахмагонов), на что многие литераторы шли с охотой и удовольствием, так как дружба с чекистами оборачивалась в те годы многочисленными преференциями. В итоге возникли такие творческие связки как Зотов [20]-Зубов [21]-Леров [22], Востоков [23]-Шмелев [24] и другие. Опыт Центра успешно подхватили и целый ряд провинциальных и прибалтийских чекистов и их соавторов.

Вопреки распространенному мнению что органы (Комитет госбезопасности) и цензура (Главлит) в советское время всячески препятствовали изображению форм, средств и методов работы спецслужб и органов в художественной литературе, внимательный читатель мог составить вполне адекватное мнение о современном ему арсенале агентурно-оперативных и оперативно-технических методов и средств. Тут и секретная терминология (например слово "спецаппарат" применительно к агентам угрозыска звучит в романе Рябова и Нагорного [25] "Рожденная революцией", послужившем литературной основой одноименного телесериала о милиции). Многие произведения содержат упоминания и о наружном наблюдении, и о прослушивании телефонных переговоров, и о перлюстрации почтовой корреспонденции, и об оперативном внедрении. Например в романе "ТАСС уполномочен заявить" у Юлиана Семенова чекисты ведут наружное наблюдение, проводят негласные обыски (что потом вызвало раздражение в советской литературной критике у какого-то автора на морально-правовые темы - мол что это за нарушение Советской Конституции). Достаточно реалистично, для советского времени, изображены методы работы оперативно-чекистких Отделов по борьбе в бандитизмом (ОББ) в трилогии Эдуарда Хруцкого "Приступить к ликвидации", "Четвертый эшелон", "Комендантский час".