Сергей Кремлев - Россия и Германия: Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера

Говорил Гитлер и так:

«Наше государство должно будет добиться принципиального изменения самого отношения к физическому труду и покончить с нынешним недостойным к нему отношением. Наше государство будет судить о человеке не по тому, какую именно работу он делает, а по тому, каково качество его труда».

С какой стороны тут ни заходи, одного нельзя отрицать никак: подобным образом не мыслили ни французский империалист Клемансо, ни французский радикал Эррио, ни аристократ Черчилль, ни «демократы» Теодор с Франклином Рузвельты, ни уж тем более Ротшильды, Рокфеллеры, Барухи и Бэзилы Захаровы.

Одно это выделяло гитлеровскую Германию второй половины тридцатых годов из общего ряда капиталистических государств и делало ее государством уже не совсем капиталистическим. Недаром же сразу после прихода к власти Гитлер сделал 1 мая официальным государственным праздником «Днем национального труда».

Это не лишало промышленных магнатов их поместий, а американцев — их паев в немецких предприятиях, но создавало в обществе новую атмосферу, где на рабочего уже нельзя было официально смотреть как на человека второго сорта.

Труду вóйны не нужны, они нужны Капиталу. И раз в Германии труд был поднят хотя и не на ту моральную высоту, что в СССР, но признаваем серьезной общественной ценностью, его общественная реабилитация при Гитлере позволяла предполагать, что несмотря на все военные приготовления, не война была нужна новой Германии в первую очередь, а военная сила.

Итак, на стороне Труда после Первой мировой войны твердо и определенно стояла одна страна — Советская. И подлинно народным вождем был ее руководитель Иосиф Сталин.

Германия Гитлера и он сам занимали положение промежуточное между рабоче-крестьянским Советским Союзом и аристократически-капиталистическим Западом.

И уж точно по другую сторону от Труда стоял и противостоял ему сам этот Запад, все более подпадающий под власть Золотого Капитала. И коллективный облик этого Капитала, напившегося крови в Первую мировую войну и готового испить ее вновь вволю в новой войне, выглядел уж точно все более тоталитарным.

В своей книге «Россия и Германия: стравить!», я писал: «Еще Михайло Ломоносов заметил, что если где-то чего-то убудет, то где-то чего-то и прибавится»…

Говоря о войнах, всегда почему-то подсчитывают расходы. Хотя расход для одних — доходдля других! Не так ли? Однако ДОХОДЫ остаются, как правило, «за кадром»…

А ведь за Первую мировую войну было не только израсходовано пятьдесят миллиардов фунтов,но и ПОЛУЧЕНО кем-то примерно столько же…

Государства, кроме США, оказались после войны не столько в шелку, сколько в долгу.

Так в долгу кому? Ответ тут один: международным финансовым группам и монополиям, где Капитал США играл уже первую, но далеко не единственную скрипку.

Об этих доходах, полученных единицами как проценты с крови и слез миллионов, Джавахарлал Неру — в 1930-е годы узник английской колониальной тюрьмы — написал так: «Мы не можем как следует оценить значение таких цифр — они слишком далеко выходят за пределы нашего повседневного опыта. Они напоминают астрономические цифры, как расстояние от Солнца до звезд»…

Сказано сильно, но неточно. Не для жителей Солнца или звезд, а для вполне реальных НЕКОТОРЫХ землян эти цифры находились всего лишь на расстоянии руки, протянутой к личному тайному сейфу.

И порывшись в этих сейфах, слабые человеческие руки (хотя можно ли их называть «слабыми» и «человеческими», не знаю!) вынимали оттуда ЛИЧНУЮ мощь, равняющую их хозяев с богами и самим Мирозданием.

Да, Большие Миллиарды все более претендовали на абсолютное мировое господство и верховенство, как об этом и говорил Морхэд.

И для таких претензий имелись мощные реальные предпосылки.

ВОТ ВОПРОС для любителей триллер-игры «А если бы…»

Итак: «Что, если бы молодого Буонапарте сразила пуля уже в начале его карьеры? Скажем, под Тулоном…».

Как тогда быть с целым историческим пластом событий? Генерал «Вандемьер»; переход Суворова через Альпы; Цизальпинская и Транспаданская республики; Розеттский камень с египетскими иероглифами, ждущими расшифровки Шампольона; знаменитое: «Солдаты! Сорок веков смотрят на вас с вершин этих пирамид!»; Вена и Аустерлиц; Тильзитский плот посреди Немана с Александром I и Наполеоном на нем; континентальная блокада; осада Сарагосы; Бернадотт на шведском престоле, стыдливо прячущий от врачей наколку на груди «Смерть королям!»; Бородино; крыловско-кутузовское «ты сер, а я, приятель, — сед»?

Ведь всего этого не было бы!

Не было бы Кодекса Наполеона, алых розеток Почетного легиона, славного нашего партизана Дениса Давыдова, Жозефины, красавца Мюрата и расстрелянного Нея, Второй империи Наполеона Третьего… Не было бы тех же Ватерлоо и острова Святой Елены…

А общее течение европейских событий было бы примерно тем же! Вот в чем ведь соль вопроса, уважаемый мой читатель, вот в чем!

И темные финансовые воротилы все равно добились бы возможности превращать в груды золота пот и кровь гренадеров, гарь пожарищ, осколки гранат и пороховой дым.

Разве что длилось бы это не так долго, как при неугомонном и удачливом Наполеоне…

Пожалуй, не нажился бы в пять минут и Ротшильд. Весть о поражении Наполеона при Ватерлоо принес ему почтовый голубь, а уж на бирже ловкий делец сыграл «как надо» сам в привычном стиле стервятника.

Суть была не лично в Наполеоне… Французский историк, член Французской академии Альбер Вандаль еще в конце прошлого века вот что написал о тех временах на рубеже XVIII и XIX веков, когда во Франции готовились прижать «спекуляторов капиталами» и заставить их возвратить неправедно нажитое богатство…

Итак: «Крупные поставщики, бесстыдные спекуляторы были не такого сорта люди, чтобы позволить ощипать себя без сопротивления. В итоге поддержка капиталистов была обеспечена первому, кто возьмется низвергнуть режим».

Банкиры, по словам Вандаля, торговались, давали и придерживали, но на роль избавителя выбрали все же Наполеона.

То, что у этого «избавителя» были в придачу к решительности еще и особый вкус и талант к завоеваниям, лишь облегчало выбор.

Спекуляторы, специалисты делать деньги из воздуха в карманах бедняков, были очень не прочь временно переквалифицироваться в делателей тех же денег из порохового дыма. Занятие это становилось для Капитала все более выгодным и необходимым, и побочная «профессия» постепенно превращалась в основную.

То же можно сказать и о выстреле террориста Гаврилы Принципа, застрелившего в Сараево накануне Первой мировой войны австро-венгерского эрцгерцога Фердинанда.