Андрей Савельев - Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1

Управление МБ по Москве и Московской области начало было расследование дела о похищении Анпилова, считая, что к теракту могли быть причастны сотрудники ОМОНа (Труд, 12.05.93). Омоновцы все отрицали, мрачно намекая, что их месть за умершего в больнице товарища не могла быть столь мягкой. Они ждали своего часа и дождались. В сентябре 1993 г. омоновцам дали волю отрабатывать технику расправы не на муляжах, а на живых людях. За свои потери они расплачивались со всеми, кто попадался под руку.

"Горячая" фаза номенклатурного мятежа наступала плавно, почти незаметно.

Для того, чтобы начать рассказ об октябрьских событиях 1993 г., ставших апофеозом мятежа номенклатуры, мы приведем без комментариев три цитаты.

"Сочетание рынка и диктатуры — это путь, подходящий для отсталых стран. И для России тоже — ей необходимы долгие годы авторитаризма. " (Г. Попов, из интервью еженедельнику "Эвенман дю жеди", «Гласность», август 1992 г.).

"Если называть вещи своими именами, если открыто и честно оценивать реально сложившуюся ситуацию в сфере государственного устройства, то вывод и оценка напрашиваются сами собой. Мы столкнулись с необычайным и крайне опасным для судьбы страны. явлением — с неповиновением исполнительных структур Конституции и законам государства, с неподчинением в рамках этих законов высших чиновников решениям органов государственной власти. Иначе говоря, мы столкнулись с мятежом исполнительной власти против основных институтов государства." (С. П. Пыхтин, «СР», 17.10.92).

"Все случившееся в те дни — это наш общий позор. Позор нации. Когда народ перестает считать себя нацией, он превращается в население, в большую группу отдельных частных лиц, в толпу, которой как угодно можно манипулировать, из раза в раз обманывая" (А. Руцкой, «Правда», 05.04.94).

Для реконструкции событий сентября-октября 1993 г. автором использованы данные из брошюр "Площадь Свободной России", "Кровавый октябрь", «Анафема», публикации и воспоминания очевидцев.

(Война миражей)

С 1991 г. политические сезоны мы начали мерить с августа по август.

Первый такой сезон (1991–1992 гг.) был отмечен кавалерийской атакой президентской команды на основы государственного строя. Тылы надежно обеспечивал российский парламент. Первый залп — и вдребезги разлетелся Союз. Второй — и крупными трещинами административных и межэтнических границ покрылась российская территория. Третий — и под либеральные напевы ко дну пошла российская экономика. Это было время веселого разрушения, время пьянящего чувства свободы. А страна погружалась во мрак…

Второй августовский сезон (1992–1993 гг.) — время тяжелого похмелья. Люди начали понимать, что наворотили расшалившиеся правители, кому оказался выгоден этот угар разрушительства. Романтики приувяли, и на первый план в государственной политике стали выползать из-за их спин настоящие уголовники. Уголовники стали грабить, а романтики — устраивать политические фейерверки. Чтобы было чем пугать наивного обывателя, в противников реформ перекрасили ближайших соратников Ельцина — парламентариев.

Первая хлопушка разорвалась в декабре 1992 г. на Съезде народных депутатов. Заговорили о возможности введения президентского правления. Вторая хлопушка потрясла Россию 20 марта 1993, когда Б. Ельцин выступил с "Обращением к народу", объявив введение "Особого порядка управления", но потом сделал вид, что это была просто невинная шутка: мало ли что сказал Президент на всю страну! ВС тоже встроился в эту игру, понимая, что сил для привлечения к ответственности новой команды путчистов у него нет. Пошумели немного, пугнули ближайших соратников Президента компроматом в "чемоданах Руцкого" и притихли.

Важной вехой в сезоне фейерверков и хлопушечных испугов стал референдум 25 апреля 1993 г., засыпавший всю страну разноцветным пропагандистским конфетти. Референдум, несмотря на ликование ультралибералов, закончился для них полным провалом. Только около трети населения России, имеющего право голоса, высказалась в поддержку Ельцина и его курса. Более половины голосовавших признали необходимость проведения досрочных президентских выборов. Почти половина регионов России не поддержала политику гайдаровских реформ. Наконец, избиратели отказали в доверии депутатскому корпусу именно в тех округах, где были избраны наиболее ретивые представители «ДемРоссии». Значительная часть населения, осознав всю фальшь затянувшегося политического шоу, предпочла вообще отказаться от участия в референдуме. А непросохшие от хмеля разрушительства «демократы» все продолжали талдычить о какой-то победе. Кое-кто им поверил, даже из деятелей оппозиции.

Спектакль, обеспечивающий прикрытие всероссийского грабежа, был продолжен гладиаторским боем 1 мая 1993 г. Противостояние номенклатурной «демплатформы» Ельцина и утративших власть консерваторов из депутатского корпуса было оплачено кровью невинных прохожее, привыкших в этот день прогуливаться в праздничной толпе. Президент решил с этого момента ввести практику массовых награждений участников избиения своих сограждан.

Весеннее хлопушечное наступление властей друг на друга стало очередной театрализованной репетицией российского Апокалипсиса. И многие купились на это шоу. Почти сразу и безоговорочно вымерло целое поколение деятелей культуры, бросившихся сладострастно вылизывать руки власти. Вымерло нравственно и духовно. Лишь немногие предпочитали умирать физически, не возбуждая народную и номенклатурную любовь участием в политических дрязгах.

Гамлет Смоктуновского решил навсегда вжиться в роль пакостного старикашки, твердящего наподобие свихнувшегося пушкинского Германа: «да-да-нет-да». Жаль великого актера, не успевшего восполнить утрату собственного достоинства и умершего через какой-нибудь год после злополучного референдума, в котором ему довелось сыграть столь непристойную роль.

Неплохие актеры Караченцев и Абдулов решили отныне и до века играть роль комсомольских полукровок. Писатели-фронтовики Бакланов и Астафьев завернули в помещение для президентской челяди и стали профессиональными приживалами. Подававший надежды диссидент Буковский умер как диссидент и родился как лакей. Е. Боннэр вместе со своей совестью окончательно похоронила А. Сахарова, зато стала удобным подлокотником президентской власти. (Что стоили слова этой одемокраченной мадам о "ненасытной прорве старо-новой номенклатуры" после октябрьской бойни?).

Во всей этой компании заметно выделился популярный режиссер Э. Рязанов, который снял таки свой главный фильм — об одном холуе в президентских апартаментах. Объяснял свой нравственный выбор Э. Рязанов такими словами: "Прежде всего следует осознать, что все мы заражены коммунистическим ядом, все без исключения, даже самые сверхдемократы. И всем нам предстоит выдавливать яд из себя — кому по капле, кому по чашке, кому по ведру. У кого как получится, кто как сможет. " (Из интервью "Партия порядочных людей" в книге опечаленных демократов "Горечь и выбор — год после августа", 1992). Свой метод выдавливания яда вместе с представлениями о чести Э. Рязанов нашел — снял холуйский фильм дома у Ельцина аккурат на заказ перед апрельским референдумом 1993 г.