Андрей Савельев - Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1

Бесплатная приватизация магазинов стала продолжением того же порядка обслуживания, который многие годы выматывал москвичей. Чувство собственника у торговца не пробудилось, зато наглое хамство обрело прочный экономический базис.

Бесплатная представительная власть, побирающаяся в приемных мэрии, ставшая приживалкой в ее кабинетах — тоже припас для мышеловки. Нормально работать она не может: нет техники, нет средств на оплату специалистов, нет возможности издать свою газету… Все настолько дешево, что хорошим быть не может.

Кому-то это выгодно… Наверное, тому, кто расставил капканы. Дичь безропотно шла в них, подавая голос лишь после того, как у нее переламывали позвоночник.

ПОПЕРЕК ГОРЛА

Продовольственная проблема для номенклатуры была все время, как кость в горле. Как ни прославляй свои хозяйственные успехи, а элементарно накормить народ бюрократия не могла. Ни «капээсэсовская», ни «демократическая».

Грань между недостаточным питанием и состоянием голода для каждого человека своя. Исходя из этого можно заключить, что голод в Москве для многих был реальностью в 1991 г. Прежде других ощутили недостаток продовольствия и оскудение рациона дети и пенсионеры. В этой обстановке московские власти, подобно экс-премьеру Союза В. Павлову, начали в своих публичных выступлениях высказывать подозрения о том, что москвичи слишком много едят. Ажиотажный, мол, спрос…

Чтобы хлебца людишки ели поменьше, были введены аховые цены на всю кондитерскую продукцию. Министр торговли московского правительства спокойно объяснил на пресс-конференции, что теперь сподручнее будет цены потихоньку снижать. От такого мероприятия и таких ласковых заявлений, город замер, готовый взорваться бунтами. В очередях настроение москвичей быстро дошло до точки кипения. Но предгрозовое состояние где-то наверху уловили, и хлеб — основная пища бедных — временно снова стал доступен.

В 1992 г. вместе с "радикальными реформами" обстановка изменилась. Пока убежденный творческой интеллигенцией народ месяц за месяцем продолжал ликовать по поводу победы над путчистами, удельный вес затрат на 19 важнейших продуктов питания в бюджете московских семей поднялся с 11 % (в 1991 г.) до 38 % (в конце 1992 г.). Дело дошло до того, что один из вице-премьеров московского правительства напрямик заявил о том, что если официально публиковать минимальную потребительскую корзину — то это все равно, что брать на себя обязательства, которые администрация выполнить не может. Кроме того, "это будет трудно пережить массе людей, которых официально зачисляют в категорию бедноты" ("МП", 18.05.93) Лгать, выходит, не только не стыдно, а просто необходимо — из сочувствия к бедным людям.

В 1991 г. в Москве потреблялось 1 млн. 80 тыс. тонн мяса, в 1992 г. — 660 тыс. тонн, в 1993 г. — еще меньше. Москва сползла на уровень потребления на душу населения до 50 кг мясопродуктов в год. Германия, Чехия, Венгрия, неплохо обеспечивающие стол своих граждан другими продуктами, имеют годовое потребление 90 и более кг ("Куранты", 11.08.93).

В 1993 г. Москва стала одним из самых дорогих городов России, уступая по цене минимального набора товаров лишь районам Крайнего Севера, Дальнего Востока и некоторым городам Сибири.

Тем временем, Правительство Москвы продолжало взятый однажды курс на "коммерциализацию муниципальных структур". В результате на месте управленческих структур появились разнообразные бюджетные комитеты, а получившие самостоятельность хозяйственные объединения-монополисты рванулись за прибылью. Образованные в этой системе биржи, банки, торговые дома оперировали государственными фондами и старыми мафиозными связями. Поэтому от их деятельности ожидать увеличения благосостояния было просто невозможно.

В то же время независимые коммерческие структуры поддерживать было некому. Показателен пример с планом обеспечения московского региона продовольствием, разработанным итальянским концерном ФАТА еще в конце 1990 года и предполагающим значительные инвестиции. План был сорван только потому, что под ним стояли подписи союзных начальников. Ну а свою подпись Лужков просто проигнорировал. Вероятно именно потому, что проект предусматривал поддержку только негосударственных предприятий, он был положен под сукно.

Проблема обеспечения населения продовольствием тем неудобна номенклатуре, что заставляет тратить громадные средства на пропаганду, которая одна только может заглушить природные позывы желудка. Но сколько не ври с экранов телевизоров, желудок когда-нибудь скажет все, что думает о дурной голове, замороченной агитками. Тогда и голова просветлеет, приказав языку высказать властям нечто для них неприятное.

ЛЮДИ БЕЗ ЗЕМЛИ

Известно, что добровольные садоводы и огородники вносят заметный вклад в обеспечение самих себя продуктами питания. Поэтому требование о выделении садовых участков — не блажь горожан, стремящихся к отдыху на природе. Это прекрасно понимали наши «реформаторы». Именно поэтому во всех предвыборных программах и плановых выступлениях этот пункт обязательно звучал. И Г. Попов, и Б. Ельцин не раз обещали москвичам решить проблему выделения участков земли под сады и огороды. Оба обещаний не выполнили.

Борьба горожан за подмосковную землю все время продолжалась без поддержки властей. В Моссовете две инициативные группы пытались сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Было даже организовано общественное движение, которое летом 1993 г. собрало митинг, десятикратно превышающий по численности все политические сходки того периода — около 30 тыс. человек. Собирались заявки на предоставление садовых участков, формировалась петиция. Но все было бесполезно, номенклатура была занята другим. Режим изготовился к прыжку на парламент.

Номенклатура сделала землю предметом торга и подкупа. Главы администраций Москвы и области превратили вопрос о земле в предмет постоянных переговоров. Если что-то и удавалось выжимать из области, районные главы администраций, воспользовавшись тем, что Ельцин не торопится расплачиваться с москвичами за свои предвыборные обещания, всячески тормозили выделение земли.

Зато стараниями московских властей возник черный рынок по скупке земель (по 500-1000, а то и 3500 долларов за сотку). Купленные толстосумами земли тотчас зачислялись в нормы, обозначенные для Москвы. Лужков, говорят, был сердит на такой оборот событий, но из городского бюджета, как из собственного кармана, решил выделять по 3 млрд. рублей в год на развитие инфраструктуры области — якобы для нужд садоводов. В действительности за счет бюджета обустраивались дорогами и коммуникациями те территории, которые распродавались спекулянтам ("Известия", 18.03.93).