Андрей Савельев - Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1

В критические для Лужкова моменты В. Шахновский появлялся на московском ТВ в компании с начальником горуправления Министерства безопасности Е. Савостьяновым (июнь 1992 г., май 1993 г.) или представлял Правительство Москвы перед журналистами (в июне 1992 г. после решения Моссовета о выборах мэра). Его единственной мыслью, которая звучала всегда и всегда нравилась пишущей братии, была мысль об устаревшем и запутанном законодательстве, которое исполнять нет никакой мочи. Примерно это выглядело так ("Куранты", 03.12.92): "Дело в том, что события развиваются столь стремительно, что законодательство не поспевает за жизнью. А она ежедневно ставит все новые проблемы, которые надо оперативно решать. Вот тут-то устаревшие законы и вступают в противоречие с реальностью. Лично я — за эволюционный путь преобразований. Если бы мы шли этим путем, то и законодательство совершенствовалось бы эволюционно. А когда общество пытается перейти в качественно новое состояние методом рывка, скачка, как это наблюдается у нас, тогда непременно образуется большой разрыв между законом и жизнью. В подобных случаях все страны в переходной период действовали на основе декретов. Вот тут-то наши Советы и могли бы оказать исполнительным органам реальную помощь путем разработки таких нормативных актов, которые бы развязали исполнителю руки, не делали из него нарушителя." И каким же махровым большевизмом, надо отметить, несет от этих рассуждений!

С этим демосовковым мировоззрением Шахновский и был нужен номенклатуре. Именно с таким мировоззрением и стал он активнейшим участником разгрома парламента в 1993 г. Как настоящий большевик, брал он в заложники своих бывших коллег по Моссовету для обмена на своего нынешнего коллегу по мэрии А. Брагинского или ответной казни.

Говорят, что Шахновский был принят в номенклатурную среду тоже по родственному признаку. Как и Буравлеву, хорошим подспорьем в номенклатурной карьере ему послужили родители жены. Как видим, судьба молодых номенклатурных «кадров» в чем-то сходна.

ДЕМОКРАТ ШИРОКОГО ПРОФИЛЯ

Готовность бросить все и начать с чистого листа возникает у нормальных людей чаще всего от неуспеха и разочарования. У деятелей номенклатуры — от почетных предложений (вспомним приглашение Лужкова в Мосагропром).

Вот так и доктор физико-математических наук А. Брагинский, профессор Института инженеров железнодорожного транспорта, сменил профессию, поруководив сначала комиссией Моссовета по науке и технике, а потом перейдя в мэрию вице-премьером и все время меняя профиль своего вице-премьерства.

В одном из своих первых интервью по телевидению заместитель генерального директора Департамента мэра А. Брагинский неожиданно для себя узнал, что в городе плохо с продовольствием. Для него угроза голодухи была неожиданностью — прямо так и сказал ("Правда", 03.12.91). Да и откуда было взяться опыту, в том числе и чисто человеческому, не должностному?

Для нужного, но неопытного Брагинского в мэрии специально был создан Департамент социально-культурных отраслей. Якобы с целью объединения бюджетных отраслей управления, имеющих сходные проблемы в рыночной системе (культура, образование, здравоохранение, наука и спорт). Нелепость затеи была очевидна почти всем. Но Брагинский объяснил протесты Моссовета и администраторов всех уровней всеобщим дурным менталитетом ("Ъ", № 26, 1992). Три месяца администрация морочила себе голову и, наконец, отказалась от своей инициативы.

А. Брагинский, бывший депутат Моссовета, переметнувшийся на теплое местечко близ Попова, а потом пригретый Лужковым, утверждал, что депутат должен заботиться только о своем микрорайоне — о крышах, благоустройстве, отоплении… ("Тверская-13", 22.04.93). Ну а об остальном позаботится мэрия — о городских финансах, собственности и т. п. Отлично позаботится. Лишь бы никто через плечо не подглядывал и не попискивал в оппозиционной прессе: воруют, мол.

Помалкивал «бывший», что сам то он вовсе не отоплением в Моссовете занимался, и не о протекающих крышах заботился, угнездившись в мэрии. Он создавал очередную номенклатурную партию — Партию демократических реформ, которую сам и возглавил, чтобы потом гордо восседать на так называемом Конституционном совещании. Знакомство с сильными мира сего позволило без проблем пройти регистрацию псевдопартии (якобы имеются целых 44 региональных отделения!) и даже съездить за границу под видом большого защитника демократии. Не случайно и возглавляемый Брагинским Департамент общественных и политических связей мэрии был больше похож на партийный штаб. Штаб, который всячески противодействовал попыткам поддержать становление многопартийности (см. главу "Номенклатура против многопартийности").

А вот о чем позаботились хозяева Брагинского. Спецдом для демократов выстроен на ул. Зелинского. Квартиры получили вице-премьер московского правительства, ставший депутатом Госдумы А. Брагинский, начальник ГУВД Панкратов и недолговечный министр соцобеспечения Э. Памфилова, боровшаяся всю свою сознательную жизнь с привилегиями. ("Оппозиция", № 6, 1994). Вот за такую мизерную плату обменял Брагинский науку на административное упоение.

И все-таки не ужился Брагинский с Лужковым, который так и не смог подобрать ему место, чтобы уж совсем ничего не нужно было делать. Пришлось Брагинскому переквалифицироваться в депутаты. Бывший вице-премьер Москвы, обалдев от своей победы на выборах в Госдуму (спасибо МГУ за такого депутата!), на страницах «МК» опубликовал свои восторженные вирши о думском единстве. Вероятно испуг перед «красно-коричневыми», прихватившими его в мэрии в октябре 1993 г. и державшими несколько часов под арестом, не прошел даром. Вот г-н Шахновский, вызволивший Брагинского из плена угрозами расправы над депутатами Моссовета, на выборы не пошел и умом не подвинулся.

А Брагинский оказался слабеньким. В Госдуме он окончательно сошел с рельсов, долго болел и скоро превратился в выкидыш родной для него номенклатурной системы.

ПРИПАВШИЕ К ИСТОЧНИКУ

Припавший к источнику информации, который контролируется сильными мира сего, никогда не останется внакладе. Надежно, выгодно, удобно. Здесь людям в годах тоже есть чему поучиться у молодежи.

Павел Гусев — настоящий герой нашего времени, лжец и негодяй, каких мало, типичный выкормыш комсомольской номенклатуры. (Автор имеет право дать именно такую характеристику, ибо имеет личный счет к "Московскому комсомольцу" и при удобном случае не откажет себе в удовольствии залепить подлецу пощечину.)

Начинал Гусев с международного отдела ЦК ВЛКСМ. По той же линии добрался до поста первого секретаря Краснопресненского райкома комсомола, а оттуда попал в газету "Московский комсомолец". Деятельность редактора он начинал с разгона старых кадров и антиалкогольной кампании в собственном коллективе (искал бутылки под столами у сотрудников). Карьеру делал на больших заказных статьях о партхозноменклатуре КПСС московского разлива. Пришли «демократы», и П. Гусев переориентировался на Г. Попова. Физиономия эконом-демократа не сходила со страниц молодежной газеты. Потом, в свою очередь, «МК» возлюбил Ю. Лужкова. И тот ответил взаимностью.