Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6298 ( № 43 2010)

 Николай Зиновьев. Круг любви и родства: Сборник стихов. – Краснодар: Периодика Кубани, 2010. – 448 с. с портр. и ил. – 3000 экз.

Российскому читателю хорошо знакомо имя Николая Зиновьева, самобытного краснодарского поэта, стихи которого часто публикуются не только в провинциальных, но и в столичных изданиях. Духовность, искренность, неподдельная любовь к Родине – вот отличительные черты поэзии Зиновьева. В наши дни, когда авторы в поисках сиюминутной популярности пытаются удивить читателя невиданной рифмой, резкой метафорой, кричащим образом или вторичной заумной белибердой, выстроенной в столбик, писать нормальные, «человеческие» стихи не так-то легко. Не миновать критических стрел в свой адрес и отрицательных откликов завистливых недоброжелателей. Однако настоящий творец всегда выше этого; в тяжёлые времена не до обид и оправданий, ведь на чаше весов – Родина:

Иду по кромке жизни,

Дурную мысль гоня.

Шатает пульс Отчизны,

Как пьяного, меня.

 Тициано Скарпа. Венеция – это рыба/ Предисловие и перевод с итальянского Г. Киселёва. – М.: КоЛибри, 2010. – 256 с.: ил. – 4000 экз.

Известный итальянский писатель, обладатель престижной национальной премии «Стрега» написал книгу о своём родном городе. В оригинале у книги есть подзаголовок «Путеводитель», но это, конечно, не так: сочинение Скарпы ближе всего к ныне распространённому жанру «метафизика города». Можно сказать и по-другому, как это делает в предисловии Г. Киселёв: «В этой своей едва ли не самой удачной, на наш вкус, книге автор словно приглашает читателя прикоснуться, принюхаться, прислушаться, приглядеться к сразу неосязаемым атомам венецианского благолепия, отведать местного напитка, испробовать кушанье, освоить говорок…»

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Осень зажгла светофоры

ПОЭЗИЯ

Светлана КРЫЛОВА

СИМФОНИЯ

Скрипичный ключик открывает сердце.

Впускаю в свой душевный неуют

Смешного мальчика, играющего скерцо,

Которого великим назовут

Когда-нибудь… Я это знаю точно.

И в пагубном мажоре частых встреч

Так наша связь телесная порочна!

Так наша дружба тесная непрочна!

И вырез глаз задумчивых восточный,

И тихая улыбчивая речь.

Мне аура ночного разговора

Согреет воздух следующих дней.

Ключом скрипичным открываю дверь

В симфонию осеннего минора!

ЗАПАХ ЖИЗНИ МОЕЙ

Мои будни пропахли газетой,

вином, сигаретами,

Кремом мужа чужого,

слезой, репортажем с войны.

А хотелось бы, чтобы как в детстве –

теплом и конфетами,

Мандаринами, ёлкой,

отсутствием чувства вины.

Нам иные предвиделись дали

большой переменою

В сельской школе несносной,

где окна смотрели на лес!

Наша зрелость нам зрилась

смешной и такой недозрелою! –

Белой птицей беспечной,

парящей по склону небес.

…Вот и Завтра моё,

сочинённое детством, пылится…

С позолотой ларец –

в нём химчисточка памяти матовой.

Мои будни пронизаны буднями.

Офисом, лицами…

А хотелось бы, чтобы как в детстве –

цветами и птицами,

Не «Мартини Бианко»,

а сказкой и соком гранатовым.

***

Осень зажгла светофоры.

Листья резные – ра’зны!

Осень творит узоры

Жёлтым, зелёным, красным.

Утром в рассветной роще

Небо спустилось ближе.

Месяц – котёнок тощий

Облако-йогурт лижет.

Солнышко плещет в лужах.

Ливень пошёл кленовый.

И в непутёвых душах

Грустно, свежо и ново.

ОКРУЖЁННЫЙ НЕБОМ

...А я в миру подслушанную фразу

как леденец катаю за щекой.

Виктор Куллэ

Запишешься – в словах завязнешь сразу.

Идёшь домой – как будто ты немой.

Поймаешь кем-то сказанную фразу,

Под ноги глянешь – небо подо мной!

Ворона смотрит удивлённым глазом,

И кажется – вот-вот заговорит.

А ты – немой. И брошенная фраза

Предельной простотою удивит

И вязь твою словесную разбавит,

Как чёрный кофе – белым молоком.

Прохожего обрызгал, давши газу,

Лихач на джипе – новеньком таком.

Прохожий – я. Пальто и томик Сартра

Под мышкой, чёрный зонт – в руке другой.

Был дождь, иду по мокрому асфальту.

Гляжу – яснеет небо под ногой,

И в лужах видно радугу дугой!

И есть надежда – рассказать вам завтра

О том, что я сегодня был немой.

Спешил в пальто по улице домой,

Пленённый созерцанием азартным

Небес – что надо мной и подо мной!

ТУЛА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Крошево льда

ПОЭЗИЯ

Александр СЕНКЕВИЧ

ИГРА

Она и я – безрадостен итог.

Игра велась азартно и без правил.

И кто б меня тогда предостерёг,

и кто б её на путь иной направил?

Я жил в те дни легко и наобум,

всего себя отдавший своеволью,

подобный ветру чёрных Каракум,

который пахнет пропылённой солью.

Она была... А кем она была?

Свечой в шандале, медном и старинном.

Потом она, растаяв, оплыла

и обожгла горячим стеарином.

И не осталось от неё следа,

и не вернёшь – уже минули сроки.

И крошево расколотого льда

барахтается в грязевом потоке.

ПАРИЖСКАЯ ВСТРЕЧА С МАТИССОМ

Татьяне Горичевой

Расслабленные женщины Матисса

разбросаны, как розы на полу.

Обманщицы, метрессы и актрисы,

коснёшься их – как сядешь на иглу.

Они – всего начало и развязка.

Легки как пух. Их можно просто сдуть.

Что для других – нелепица и маска,

для них – и откровение, и суть.

А в стороне застыли бабы-трефы,

тяжёлые и крепкие, как сны,

преображённые Матиссом в горельефы, –

он их лепил, бесстыжих, со спины.

Но есть ещё – и в рюшечках, и в бантах,

как между туч светящийся зазор.

Они пройдут тихонько на пуантах

и превратятся в красочный узор.

СМЕРТЬ ОДАЛИСКИ

(Живописный этюд).

Когда была ты в сумасшедшем доме,

в больничный парк я шёл на рандеву.

Там кони синие на запылённом фоне

жевали жадно красную траву.

Вниз головой ходили человеки

и падали в разверзнутые рвы.

А ты, уйдя на время от опеки,

плыла поверх некошеной травы.

Кружились стаей нервные вороны,

и мглою наливались облака.

Деревьев растопыренные кроны

поглаживала мощная рука.

Садилось солнце, подсыхали лужи,

с небес бесстрастных кто-то дул в трубу.

Мертвец в могиле, озверев от стужи,

перевернулся с грохотом в гробу.

Вчерашний день перелетел, как птица,

в мгновенья эти и уткнулся в даль.