Кирилл Черевко - Серп и молот против самурайского меча

На наш взгляд, приведенные ответы В.М. Молотова не подтверждают выдвинутые против него обвинения, так как он прямо не отрицал, что вопросы международного положения на Дальнем Востоке не рассматривались в Ялте, наоборот, он говорил о том, что конференция обсуждала довольно много вопросов и что касается советско-японских отношений, то «мало ли о чем бывают разговоры в таких случаях».

Тем самым В.М. Молотов, проявив дипломатическое искусство, уклонился от непосредственного ответа на вопрос японской стороны, сославшись на тот факт, что в Ялтинской конференции, как и в Тегеранской в 1943 г., представители гоминдановского Китая участия не принимали, а также на то, что, как это и было на самом деле, пакт о нейтралитете между СССР и Японией формально сохранял свою силу. О том, будет ли Советский Союз продлевать его на следующие пять лет или денонсирует за год до истечения срока действия этого договора, как это было предусмотрено его условиями, советский нарком обещал сообщить японскому послу позднее, до 25 апреля 1945 г., т. е. за год до прекращения в случае денонсации срока его действия, считая со дня ратификации, и до назначенной на эту дату первой конференции ООН в Сан-Франциско. В ее работе Молотов должен был принять участие, в частности для утверждения Устава ООН, основные положения которого были приняты в Ялте, предусматривающего коллективные санкции против любого агрессора, каковым была и Япония, даже если у членов ООН имелись с агрессорами противоречащие ее Уставу договоры или соглашения (ст.103, 107). Утверждать же, что В.М. Молотов должен был заблаговременно раскрыть перед японским агрессором содержание соглашения о совместной борьбе союзников против него, является не только абсурдным с точки зрения здравого смысла, но и представляло бы собой нарушение таких основополагающих документов современного международного права, как Декларация Объединенных Наций 1942 г. и положений будущего Устава ООН, согласованных в Ялте тремя великими державами — СССР, США и Великобританией, которые несли главную ответственность за борьбу с агрессорами во Второй мировой войне.

5 апреля 1945 г. В.М. Молотов, как он и обещал, принял посла Японии в СССР Н. Сато и сделал ему заявление о денонсации пакта о нейтралитете между СССР и Японией. Это заявление гласило: «Пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией был заключен 13 апреля 1941 года, т. е. до нападения Германии на СССР и до возникновения войны между Японией, с одной стороны, и Англией и Соединенными Штатами Америки, с другой.

С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза.

При таком положении Пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл, и продление его стало невозможным.

В силу сказанного выше и в соответствии со статьей 3-й упомянутого пакта, предусматривающей право денонсации за один год до истечения пятилетнего срока действия пакта, Советское правительство настоящим заявляет Правительству Японии о своем желании денонсировать пакт от 13 апреля 1941 года» [495].

Н. Сато заверил собеседника, что он немедленно доведет это заявление до сведения своего правительства. В связи со сделанным заявлением Н. Сато высказал мнение, что, согласно тексту пакта о нейтралитете, он сохранит свою силу в течение пяти лет со дня его ратификации, т. е. до 25 апреля 1946 г., и что правительство Японии надеется, что это условие будет выполнено советской стороной.

В ответ на это В.М. Молотов сказал, что «фактически советско-японские отношения вернутся к тому положению, в котором они находились до заключения пакта».

Юридически, с точки зрения этого договора данное утверждение соответствовало бы действительности, если бы СССР не денонсировал, а аннулировал пакт о нейтралитете с Японией. И на это, в соответствии с Парижским пактом 1928 г. о запрещении агрессии, Советский Союз имел полное право. Но, учитывая то обстоятельство, что это могло бы насторожить Токио и создать дополнительную угрозу дальневосточным рубежам СССР, Советское правительство ограничилось лишь заявлением о денонсации упомянутого договора. Советский нарком свое не противоречащее международному праву утверждение о том, что советско-японские отношения вернутся к положению до его заключения (с потенциальным учетом того, что Япония стала агрессором и пакт о нейтралитете с СССР оказался в коллизии с Парижским пактом), взял обратно, согласившись с Н. Сато, что с точки зрения самого пакта о нейтралитете его положения, поскольку он только денонсирован (а не аннулирован), юридически сохранит свою силу до 25 апреля 1946 г.

Положительно отозвавшись на предложение японского посла встретиться позднее для обсуждения международного положения и, в частности, перспектив советско-японских отношений в связи с желанием Японии возобновить пакт о нейтралитете, В.М. Молотов в то же время, учитывая обязательства СССР перед союзниками по Ялтинскому соглашению, не дал японской стороне каких-либо обещаний по поднятому ею вопросу.

Что касается аргументов советской стороны в пользу денонсации данного договора, то, по нашему мнению, современные российские историки правы, критикуя советскую историографию, оправдывавшую этот акт тем, что Япония нарушала пакт о нейтралитете, хотя исследователи не объясняли, почему пакт не был расторгнут ранее. Но нельзя приравнивать формально аналогичные действия жертв агрессии и агрессоров (взаимное оказание различного рода помощи) [496]. Неправильно было бы даже чисто формально допускать предположение, что падение японского кабинета генерала К. Койсо вызвано денонсацией этого договора из-за того, что «в эти драматические для советско-японских отношений дни» он вынужден был уйти в отставку и был заменен правительством адмирала К. Судзуки [497], так как В.М. Молотов сделал заявление в Москве японскому послу Н. Сато 5 апреля 1945 г. после 15.00 по московскому времени (после 22.00 по токийскому времени), т. е. после того, как в Японии истек последний рабочий день пребывания кабинета Койсо у власти [498], ушедшего в отставку вследствие резкого ухудшения военного и экономического положения страны в результате вторжения войск США на Филиппины, о-ва Иводзима и Окинава.

Не подтверждается архивной записью беседы 5 апреля 1945 г. советского наркома с японским послом и утверждение, что после разъяснений, данных Молотовым, «документ советского правительства стал однозначно звучать как официальное заявление о намерении СССР отказаться от Пакта о нейтралитете лишь (подчеркнуто нами. —К.Ч.) по истечении его полного пятилетнего срока, т. е. после 25 апреля 1946 г.» [499].