Михаил Ямпольский - Беспамятство как исток (Читая Хармса)

Любопытно, что во втором варианте Мабр заменяет книгу окном. Эта подмена очевидна: "Смотреть в книгу сделанную много со

238 Глава 8

тен лет тому назад не буду..." непосредственно предшествует указанию: "Смотрит в окно".

Книга подменяется окном, или (что то же самое для Хармса) монограммированным буквенным текстом, спрессовывающим речевую цепочку в "миг", где буквы втиснуты одна в другую и разъяты на части.

Логично предположить, что диаграмма разрезанного сердца в первом варианте отчасти эквивалентна монограмме окна во втором варианте. (Кстати, Хармс в ранней версии использует слово "дверцы" в близком значении.)

Числительное возникает в стихотворении Хармса в результате разрезания некоего единого "тела". Фокус заключается в том, что разрезается одно сердце, а получается число 323. Три, однако, соответствует изображению в диаграмме, в которой можно выделить три элемента -- две половинки сердца и вертикальную линию, обозначающую разрез и, соответственно, -- деление. Действительно, если перевернуть диаграмму, то вертикальная черта станет линией деления, дроби.

Число возникает не просто в результате разрезания тела, но в результате разрезания знака, эмблемы сердца на части. В результате этой процедуры мы получаем некие "побочные" смыслы: кровоточащее (а иногда и разрезанное) сердце -- традиционная эмблема Христа, а три -- знак троицы. У Хармса 3, конечно, может читаться и как вариант повернутого набок М, а потому может указывать на милленаристскую проблематику, или хотя бы предполагать неожиданно спрятанную тысячу (как знак атемпоральности) в подтексте.

В данной диаграмме важно то, что числительное здесь явно количественное. Три имеет смысл вовсе не потому, что этому числу предписано некое место в упорядоченной последовательности элементов. Три возникает в результате актуализации логики соответствий. Каждому из элементов диаграммы соответствует единица, каждый штрих множества находит себе числовой эквивалент. Даже сама форма цифры 3 -- продукт чисто аналоговой процедуры. Цифра как бы возникает из формы тела. А тело оказывается некой машиной, порождающей количественное счисление, как в самых архаичных системах счета.

Следует сказать несколько слов о выборе Хармсом такой фигуры, как Рабан Мавр. Выбор этот не случаен. Рабан -- теолог, приближенный к Карлу Великому, -- создал уникальный цикл фигуративной поэзии, так называемые carmina figurata. Мистические тексты Рабана, посвященные прославлению Христа и Креста (сборник Рабана назывался "О похвале Святому Кресту" -- "De laudibus Sanctae Circis"),

_________________

23 3 также может быть повернутой набок "омегой" -- "w" или буквой "m". Клодель, вероятно, не без влияния Данте, например, видел в букве "т", нарисованной как "омега" или три, очертания вестника (le messager), спускающегося вниз и распростершего крылья (ср. со значением темы вестников для обэриутов и геральдическим орлом у Данте). М для Клоделя -- это знак вестника, тем более что слово это начинается с "m" (Meschonnic Henri. Claudel et 1'hieroglyphe ou la Ahite des choses // La Pensee de 1'image. Vincennes: Presses Universitaires de Vincennes, 1994. P. 113). Мешонник, как ни странно, даже не упоминает дантовскую монограмму.

Рассеченное сердце 239

как правило, представляли из себя квадраты и прямоугольники, заполненные сверху донизу рядами букв без обозначения интервалов между словами. Текст, таким образом, складывался в совершенно регулярную и симметричную геометрическую форму, составленную из букв-точек. В некоторых случаях текст можно читать и по горизонтали, и по вертикали, и даже по диагонали. Эта регулярная буквенная решетка в некоторых случаях украшалась изображениями -- часто Креста, но и иногда и фигурками, -- например, животными -- символами евангелистов, и даже однажды схематичным изображением самого коленопреклоненного автора.

Чтение такого фигуративного стихотворения было столь затруднительно, что под ним Рабан повторял текст, но с разбивкой на слова. Далее к каждому тексту прикладывался мистический комментарий, чаще всего основанный на нумерологии и поясняющий сокровенный смысл текста. В книге 28 стихотворений -- число измерений мирового пространства, помноженное на число мудрости: 4 раза 7. В целом соотношение четырех к семи соответствует одной из пропорций, характерных для мистической фигуры Христа.

Возможность множественного чтения такого текста основывается на том, что составляющие его буквы занимают строго определенное место в пространственной решетке. Стоит сместить одну букву с ее позиции, вся система чтения будет немедленно нарушена. Чтение текста основывается не столько на "форме" слов, сколько именно на приписывании составляющих их букв к определенному месту. Фигура креста, систематически вписываемая в carmina figurata, задает определенную пропорцию текстовой решетке, которая предшествует заполняющему ее тексту. Так, например, во многих текстах количество букв в строке соответствует количеству строк24.

В стихотворении "De adoratione cmcis ab opifice" -- верхняя часть, в которую вписано изображение креста, написана гекзаметром, по 35 букв в строке -- 33 строки. Нижняя часть с изображением коленопреклоненного Рабана имеет 10 строк. 33 и 10 -- цифровые фигуры воскрешения и творения. В центральном кресте же по горизонтали и по вертикали можно читать крестообразный палиндром: "Oro te Ramus aram ara sumar et oro", означающий в переводе: "У подножия твоего, алтарь, молюсь [я], Рамус, [имя Рабана, сокращенное из Rabanus Maurus, и одновременно ветвь дерева и перекладина креста]; да буду я жертвой на алтаре, так как я молюсь"25.

Крестообразный палиндром возникает в стихотворении только потому, что составляющие его буквы подчиняются некоему порядку, трансцендирующему порядок письма. Текст складывается из распределения букв в решетке, каждая точка которой подчиняется не языковому, но цифровому порядку. Стихи у Рабана -- своего рода произ

_____________

24 Pelikan Jaroslav. Jesus through the Centuries. New York: Harper and Row, 1987. P. 102.

25 См. анализ этого стихотворения: Zumthor Paul. Langue, text, enigme. Paris: Seuil, 1975. P. 28-35.

240 Глава 8

водные числовых рядов, а буква оказывается лишь заместителем числа26.

Рабан Мавр. De adoratione crucis ab opifice

________________

26 У Августина в описании того, каким образом возникает криптограмма "Рыба", обнаруживается тот же нумерологический подтекст. Согласно Августину, криптограмма возникает в пророчестве эритрейской Сибилы, касающемся Христа. Это пророчество позже бьыо переведено с греческого на латынь и сообщено Августину Флаккианом (Flaccianus). Первые буквы строк этого переводного акростиха складывались в надпись: IESOUS CHREISTOS THEOU UIOS SOTER, аббревиатурой которой было слово "рыба" -- ICHTHUS. Мало того, что Сибила говорит акростихом, который сохраняет греческую криптограмму в латинском переводе, выясняется, что акростих имеет мистическое числовое значение: