Михаил Шабловский - От тёмного истока

В тёмном лабиринте серых полуразрушенных стен под низким красным небом, затянутым плотными облаками, бились двое. Огромная тварь, чьё тело словно всё состояло из языков огня и клубов раскалённого багрового дыма, и вроде бы обычный человек средних лет в плаще и кирасе. Огненное существо было куда крупнее своего противника и выглядело явно сильней. Но всякий раз удар пылающего клинка встречал на своём пути тускло взблёскивающее серое лезвие короткого, чуть изогнутого меча.

Бой шёл долго, не первый час. И было заметно, что человек всё-таки потихоньку начинает выдыхаться. Демон же был неутомим.

— Ты же понимаешь, что уже мёртв, — прорычал он. — Зачем ты сопротивляешься? Сдайся! Всё равно людишки, которых ты клялся защищать, лишились твоей опеки. Ты больше не выйдешь из астрала. Но если ты поклонишься мне, то и после смерти останешься велик. Ты будешь куда сильнее, чем прежде. Почему ты отвергаешь Дар?

Мощный взмах огненного клинка снова наткнулся на светлую металлическую полоску, и пламенное лезвие ушло в сторону, выбив сноп искр из каменной стены.

— Я не отвергаю дар. Мой дар не от вас, — спокойно возразил человек, рывком головы отбросив назад длинные пряди тронутых сединой тёмных волос. — Я отвергаю тебя и твой зов, Тьма.

— Но почему? Я отдам под твоё начало все мои культы. Люди всё равно поклоняются мне. Если пожелаешь, защищай слабых с помощью моих слуг. Ты же хочешь этого. Я чувствую твою жалость. Но ты слаб. Тебе и остальным Тюремщикам никогда не одолеть меня. Как вы там себя называете — «стражи»? Экая глупость. Сторожите людей от свободы.

— Это не свобода, — сказал человек, ловко отбивая очередной выпад оппонента. — Это Хаос. Это гибель человечества. И мы никак себя не называем. Мы никто. Мы просто щит. Тюремщиками называют нас твои слуги, жалкий демон. А стражами нас прозвали те немногие, кто знает о нас и верит нам. Мы знаем, что нам тебя не уничтожить. Но всё равно будем сражаться с тобой и твоими тварями. И так будет всегда.

— Жалкий демон, говоришь ты? Ну и наглец! Ты же знаешь, что человечество всё равно не вечно! Вечен я! Какая разница, погибнут людишки сейчас, или позже? Да и не все погибнут у меня. Я как раз предлагаю жизнь.

— Это не жизнь! — крикнул темноволосый. — Это мерзкое подобие существования под пятой Тьмы! Разложение и страдания для всех, даже для тех, кому вы подарите чудовищную власть над себе подобными! Да, кое-где вам удаётся такое, но всегда рано или поздно приходит освобождение!

Резко крутанувшись, боец в кирасе припал на одно колено, пропуская над собой удар пламенного меча, перенёс вес на другую ногу и сделал неуловимо быстрый выпад, направив лезвие вверх. Светящийся клинок ударил огненного оппонента по руке и отсёк багровую кисть. Демон отшатнулся, упавшая наземь трёхпалая ладонь тут же сгорела и растаяла чёрным дымом. Но тёмное существо лишь рассмеялось:

— Ха! Это всё, на что ты способен, Тюремщик?

Человек рванулся вперёд, опять занося свой серый меч, но демон выбросил навстречу обрубленную культю, и из неё снова выросла кисть с тремя горящими пальцами, которой он обхватил клинок соперника. Человек напрягся, стараясь прорубить страшный захват, но лезвие его оружия словно вросло в пылающий кулак. Мышцы человека закаменели в тяжком усилии, лицо исказила гримаса чудовищного напряжения, на лбу выступили крупные капли пота.

— Смотри, Тюремщик, насколько велика моя мощь! — рыкнул его враг. — А ты сейчас упадёшь. Ты едва стоишь на ногах. Все твои силы уходят на развоплощение и на истинный взор, чтобы ты мог видеть меня и отбиваться от моих ударов. Куда тебе бороться со мной! Стоит тебе лишь чуть отпустить волю, и ты погибнешь.

— Что ж, — прохрипел боец в плаще. — Да будет так, но тебе я всё равно не отдамся, падший.

— И кто же тогда защитит людей? — с жуткой издёвкой молвил демон. — Ты проиграл! Ты умрёшь, и твоя сила, твой Дар пропадут втуне. Его больше не будет у твоего драгоценного человечества!

— Нет. Тот, кто оделил меня даром, не допустит, чтобы он пропал безвозвратно. Я верю в это.

— Веришь? Какая чушь! Что такое вера? Это глупость и сказки. На свете есть лишь знание и незнание.

Демон размахнулся свободной рукой с огненным клинком, но человек сгрёб в левую ладонь край своего синего плаща с серебряным гербом в виде греческой буквы «омега» и через плотную ткань перехватил запястье врага. На минуту двое сражающихся застыли в немом борении. Было видно, что человек испытывает страшную боль. Обе его руки жгло неземным огнём. Но боец не отпускал хватку.

— Я верю, что сквозь века и эоны мои силы найдут достойного, который опять встанет на защиту людей от твоего проклятого потомства и твоих слуг! — сквозь зубы с трудом выговорил он.

— И что же это будет за «избранный» такой? — с усмешкой отвечал демон. — Как и ты, попавший в рабство порядка заложник своих огромных возможностей, пугающийся собственной тени? А что, если он перейдёт на мою сторону, а? Об этом ты не подумал?

Несмотря на все свои хвастливые слова, одолеть противника демону пока явно было не под силу. Он оттолкнул оппонента и отпустил лезвие серого меча.

— Этого не будет. Создатель не попустит этого. И это будет никакой не «избранный». Любой, даже самый обычный человек, которому достанутся мои силы, сможет противостоять порождениям Тьмы. И он станет делать так. Он не отвернётся от своего долга. Создатель даст ему волю сражаться и отвергать тебя, — тяжело дыша, сказал человек, сжимая и разжимая левую ладонь, преодолевая боль.

— Неужели ты не боишься смерти? — спросил его враг, снова занося тёмно-багровый клинок. Человек рассмеялся:

— О, нет. Этого я точно не боюсь. Я боюсь лишь потерять веру в Свет и в людей. Но эту победу тебе не одержать, демон!

И с этими словами воин рванулся навстречу замаху огненного меча, не отбивая удар, а целя серо-блестящий клинок прямо перед собой в грудь оппонента. Светлая и тёмно-огненная фигуры слились в яркой мощной вспышке. Полный боли, но торжествующий крик темноволосого воина и жуткий рёв демона смешались единым крещендо. Выброс энергии потряс пространство. И стихло всё.

Вверх устремился белый тонкий луч и быстро ушёл за облака. Под землю провалился рогатый красный силуэт. А в каменной кладке серой стены отпечатком осталась узкая металлическая полоска, отдалённо напоминающая короткий, немного изогнутый меч.

И тогда я проснулся. Было утро, солнечное московское утро, довольно уже позднее. Мне давно пора было выходить. Я вскочил с кровати и торопливо начал собираться. Жутковатый сон вскоре потерялся в глубинах сознания.