Сергей Кузин - Донецкая мафия

А если нет решимости (или желания?) обнажить всю эту убойную вертикаль даже у столичных следователей, то есть тут что-то более неприятное, чем корпоративное укрывательство. Когда высокое начальство «не замечает» системных «проколов» своих подчиненных в резонансном расследовании? Когда уже есть версия, конъюнктурно адекватная (удобная понятностью даже «киллеру»-бомжу).

Версия с Вередюком потому так позорно рухнула в суде, что «лепилась» на скорую руку и «под козырек». Поспешность та была от паники и испуга, ведь и прежде, и сегодня многие источники подтверждают: с первого же дня следствие пошло по верному следу, но так и не дошло. У кого есть полномочия решать, какая из 40 версий должна стать единственной, — риторический вопрос по делу, где куратор — Генпрокуратура.

Какой мотив отводить версию в иную колею одного и того же провинциального поля? Для эффекта достоверности. Тем более в фокусе поиска оказалась «криминальная столица Донбасса» — Краматорск. Там всегда есть над кем меч возмездия повесить. И вывести из-под риска разоблачения «своих». Вот и получился результат памяти Вередюка — «два в одном». Искали убийц журналиста — довели до суда в Луганске братьев Рыбаков с подельниками, а заодно и фальсификаторов-участковых изобличили.

Но кто сегодня рискнет утверждать, что все тайны «бомжацкого следствия» с собой в могилу унес Вередюк? Конечно, не унес, потому что он в них не был посвящен. А вот тот же подсудимый Александр Рыбак, видно, знает немало. И все его хороводы с адвокатами вокруг эпизода убийства Александрова, скорее, процессуальный торг, если не шантаж. С кем? Однозначно — со следствием. Вот прямо-таки мистически случайное доказательство. До начала исследования в суде 11-го эпизода (убийства журналиста) арестованы трое солидных милицейских чинов. Они, как сообщала ГПУ, и отравили ядом Вередюка. Они же в 2001 году участвовали в оперативных мероприятиях в поисках убийц Александрова. Так что еще большой вопрос, почему Рыбак решил «заказать» яд по мобильнику у друзей-ментов именно теперь? Чтоб травить кого-то в СИЗО или таки сдать «оборотней», расквитавшись со своей прежней «крышей»? А заодно и заинтриговать своей осведомленностью тех, кому тоже уже срок подошел.

Возможно, Александр Рыбак уже понял, что ему «светит» пожизненный срок, и больше ему терять нечего. Он может распорядиться только своим последним словом в суде. А оно у всех подсудимых всегда звучит как исповедь…»

Нина Рыкова. Еженедельник «2000».

«Следователь по особо важным делам ГПУ Александр Калифицкий: «Игорь Александров действительно выполнял свой гражданский и профессиональный долг. Чего нельзя сказать об офицерах, своими бездумными заявлениями способствовавших его гибели»

Ирина Десятникова, «Факты», 18 января 2006 г.

«Дела Александрова, о фальсификации расследования убийства журналиста и убийстве обвиняемого в этом преступлении Юрия Вередюка, о похищении и убийстве краматорских бизнесменов Жемова и братьев Карпенко находятся в производстве старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Украины Александра Калифицкого. И если дело о фальсификации материалов в отношении Вередюка, его убийстве и других эпизодах расследованием окончено, то по делу Александрова уже год продолжается суд. Некоторые СМИ строят прогнозы, что дело в суде развалится, а скандально известный Олег Солодун, гость последней передачи журналиста, без устали обвиняет следователей во всех смертных грехах, заявляя, что это дело по-прежнему раскрыто не полностью. Так ли это, спросили «ФАКТЫ» у Александра Анатольевича. Убийцы Игоря Александрова отказались от своих показаний на досудебном следствии.

— До вынесения приговора судом я, в отличие от Солодуна, не могу комментировать дело, — говорит Александр Калифицкий. — В нем много эпизодов, и суду необходимо допросить значительное число свидетелей. Я же могу сказать, что, направляя дело в суд, орган следствия оценивал собранные доказательства как достаточные для окончания расследования. Все они получены законным путем, и я не переживаю относительно того, как они будут оценены в суде. А то, что некоторые исполнители нападения на Александрова отказались от своих же показаний, можно было предположить — ведь подобная практика защиты подсудимых довольно распространена. Но признательные показания исполнителей — далеко не единственные доказательства, имеющиеся в деле.

— Насколько все помнят из публикаций в прессе, в том числе и в «ФАКТАХ», на так называемой «дюссельдорфской кассете», из страха перед озвучиванием которой в передаче Александрова «Без ретуши» и был убит журналист, по словам Сербина и Солодуна, якобы содержится компромат на милицейское и прокурорское руководство Краматорска. Что-то мы так и не увидели фамилий коррумпированных чиновников и офицеров среди подсудимых по этому делу…

— Копия этой аудиозаписи имелась у бывших на тот момент сотрудников местного отдела борьбы с организованной преступностью Солодуна и Сербина. Они ее получили в 2000 году, и сказанное вами, мягко говоря, строится на их голословных заявлениях. В ходе допросов, еще в феврале 2003 года, они предоставили нам распечатку «дюссельдорфской кассеты». Добытая не процессуальным путем, она не могла использоваться следствием как доказательство. Только после раскрытия следственной группой Генпрокуратуры и СБУ убийств члена организованной преступной группировки (ОПГ) «17-й участок» Ермакова и бизнесмена Собко, в сентябре 2003 года Солодун и Сербин выдали ее аудиозапись. Кассета приобщена к материалам уголовного дела, но на ней имеется лишь запись разговора члена группировки Яворовского с другими бандитами, в котором идет речь об обстоятельствах совершенного им и славянским бизнесменом Александром Рыбаком убийства Ермакова. Упоминаний или других данных о коррупционных связях руководства УМВД Украины в Донецкой области или руководства прокуратуры, которые так любит живописать Солодун, на кассете нет. Поскольку убийство Ермакова к моменту передачи кассеты было раскрыто, а убийцы арестованы, то она лишь дополнила массив доказательств, не имея значения по другим убийствам.

— Но если обнародование «дюссельдорфской кассеты» не могло повредить заказчикам убийства, как тогда можно расценить заявления Генпрокуратуры о том, что Игорь Александров был убит в связи со своей профессиональной деятельностью?

— Когда журналист предоставил эфирное время Солодуну и Сербину, откуда ему было знать, что их заявления не имели доказательной силы, являясь просто озвучиванием широко из вестных фактов. Александров не был юристом, и уж тем более следователем, и потому расценивал информацию уволенных на то время милиционеров как доказанную и могущую повлиять на улучшение криминогенной обстановки в регионе. Он действительно выполнял свой гражданский и профессиональный долг. Чего нельзя сказать о Солодуне и Сербине. Ведь до своего увольнения из органов внутренних дел они являлись кадровыми офицерами одного из элитных подразделений милиции, имели достаточную юридическую подготовку для того, чтобы оценить правовой и процессуальный уровень своих голословных заявлений и их последствия. Ведь даже согласно их заявлениям, они не знали о месте нахождения оригиналов документов, на которые ссылались. После убийства журналиста ни Солодун, ни Сербин не знали, кто исполнитель нападения. И, будучи допрошенными в качестве свидетелей, заявляли, что нападение на Александрова совершено членом группировки «17-й участок» Константином Яворовским и их бывшим начальником Владимиром Бантушем, что в дальнейшем не подтвердилось, как им этого ни хотелось.