Газета Завтра Газета - Газета Завтра 313 (48 1999)

Конечно, прежде всего мы помогаем гражданам России. Для этого мы и существуем.

В.Б. Я заметил и по своему опыту, и из разговоров с больными, что ваш институт берет даже с платных пациентов ряз в пять меньше, чем в других аналогичных центрах. Как вы обходитесь?

В.Ш.Мы постоянно живем на грани фола. Каждый квартал начинается с того, что у института больше денег нет, но потом то из бюджета придет, то еще откуда-то получим. Надо признать, что сегодня при таком финансировании бесплатная медицина, считайте, не действует. И что на смену ей придет — не знаю, не вижу.

В.Б. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Была несовершенна бесплатная медицина и все дружно от нее отказались. Но страховая медицина у нас так и не работает. Разве что на уровне простого участкового врача. Страховые полисы не оплачивают никакие операции. Их даже не надо предъявлять. Что будет дальше с отечественной медициной?

В.Ш.Я на этот вопрос вряд ли смогу ответить. Только одно знаю, что за границей в цивилизованных странах существует мощная страховая медицина. Человек, который работает, из заработанных денег вносит регулярно взнос в страховую медицинскую компанию, зато когда он заболел, страховая компания оплачивает львиную долю его расходов. Но у нас такого пока нет. Страховые сборы с зарплаты берут, но стоимость операции никакая компания не оплачивает. Мы сейчас между небом и землей. Нет бесплатной медицины и нет страховой медицины. Врачам от этого тоже не легче. Из бюджета не выделяют денег, страховые компании не оплачивают, с народа брать за все совесть не позволяет, да и нет у народа таких денег.

В.Б. Еще бы. Даже если сама ангиопластика делается бесплатно, то каждый стент, вводимый в сердце, стоит полторы тысячи долларов. Где взять такие деньги простому инженеру, рабочему или ученому, который получает от силы тысячу-две рублей?.. А в целом, вы Валерий Иванович, можете сказать, какой у вас процент бесплатных операций сегодня?

В.Ш.Большинство операций в нашем институте пока делается бесплатно. Если точнее — две трети операций.

В.Б. Никуда не уйти от того, что не все операции, а особенно на сердце, заканчиваются удачно. Как утверждает мировая медицинская статистика, и у ангиопластики, и у шунтирования, увы, три процента смертельных исходов. Все помнят, что во время стентирования, подобного тому, что у вас сделали мне, правда, в другом центре, погиб известный актер Юрий Никулин. Да и самая первая пересадка сердца в России, осуществленная хирургом А.А.Вишневским в Ленинградской Военно-медицинской академии, закончилась печально. Какова сейчас у вас в институте степень риска?

В.Ш.В разных клиниках по-разному. Это уже зависит не только от техники, но и от таланта хирурга, от качества послеоперационного обслуживания, от общего профессионализма, а также и от самого больного, его воли к жизни.

У нас, я вам с гордостью говорю, уровень международный, процент риска не выше, чем в самых известных мировых центрах. Не хуже, чем в той же Америке, в той же Европе.

В.Б. Все в мире развивается. Куда идет кардиохирургия, какие предстоят открытия, что ждет человека с больным сердцем в будущем? Сейчас много говорят о новом подходе к аортокоронарному шунтированию, продемонстрированном в НИИ Склифосовского хирургом Геннадием Власовым. Без остановки работы сердца, без полостной операции, всего лишь с несколькими пятимиллиметровыми проколами. Как вы относитесь к этой методике? К такой щадящей коронарной хирургии?

В.Ш.Мы тоже сейчас этим будем заниматься. Если больной уже в таком состоянии, с такой патологией, что традиционное шунтирование уже противопоказано, надо искать новые подходы. Иногда и лазером прошивают насквозь, создают такие проходные каналы в том месте сердца, где рубец после инфаркта, и это определенную пользу приносит. Очень перспективное новое направление, мы тоже начинаем им заниматься — это выращивание кардиомиоцидов. Если в зону инфаркта такие клетки пересадить, они там начинают работать и значительно улучшают состояние сердца. А там уже, где вообще с больным сердцем ничего нельзя сделать, я уверен, будет расширяться пересадка сердца.

Новое здоровое сердце, пересаженное больному, обеспечивает до десяти лет не просто существования человека, а его активной жизни.

Сейчас мы вновь усиленно занимаемся проблемой искусственного сердца.

В.Б. Я знаю, что вы, Валерий Иванович, еще четверть века назад проводили на животных первые операции по пересадке искусственного сердца, и ваш теленок жил с этим "пламенным мотором". В вашей лаборатории искусственных органов вместе со своими коллегами, такими же энтузиастами Зубаревым и Могилевским, было создано двенадцать металлических и пластмассовых моделей сердца. Потом вы перешли, после удачной операции Кристиана Барнарда, а затем и американских медиков, на пересадку живых сердец. И вдруг в конце века вы и ваш институт вновь серьезно занялись проблемой искусственного сердца. Что дает вам такие надежды?

В.Ш.Если будет создано искусственное сердце, которое способно работать годами на подключаемых батарейках, это будет очень удачная альтернатива живому сердцу. У нас есть уже три проекта искусственного сердца, и они не уступают, а по-моему и превосходят американские модели, но опять же у нас нет денег, чтобы довести эту работу до конца. Повторяю, есть реальные блестящие проекты, которые просто жизненно необходимо для тысяч больных довести до конца. Это же не наши фантазии, не сумасбродные идеи, которые рождаются в голове фантастов, о полетах в чужую галактику, или даже на Марс, который, может, нам сегодня временно и не по карману, а есть реальные разработки. И есть первые образцы таких искусственных сердец, которые показывают реальность подобных операций. Пока тот искусственный насосик, который стоял у мальчика в ожидании прилета питерского живого сердца, лишь временно поддерживает жизнь до двух месяцев, и это наш мировой рекорд. Но есть возможность получить искусственное сердце, рассчитанное на годы. Но для этого нужны деньги, которых нет. Куда мы только ни обращались.

В.Б. Кого из интересных пациентов вы могли бы назвать?

В.Ш.Были очень известные и политики, и ученые, и генералы. Но чего мы будем людей тревожить, напоминать об их здоровье? Ну вот почку прекрасному артисту Леониду Филатову пересадил. А он уж совсем плох был. Сейчас по телевидению ведет передачу. Еще есть такой популярный артист Семен Фарада. Тоже я операцию делал. Он не улыбался, когда сюда попал, а сейчас всех смешит в кино. Живет полноценной творческой жизнью... Много кто был. Кто был, тот помнит. Иной раз и помогает институту техникой медицинской.