Брюс Хоффман - Терроризм - взгляд изнутри

Таким образом, терроризм стал доступным способом действия для любого, кто испытывает недовольство, имеет какую-либо программу, цель или все вышеперечисленное в произвольной комбинации. «Унабомбер», о котором шла речь в главе 6, рассылавший изготовленные из подручных материалов бомбы по почте из своего дома в глухом районе Монтаны, является как раз примером подобного террориста-любителя. Другими примерами, особенно в отношении применения оружия массового уничтожения, могут служить три случая, произошедшие в 1995 году, о которых шла речь выше и к которым были причастны лица, связанные с движением белого господства в США. Можно также вспомнить о том, что террористы, организовавшие взрывы в Центре международной торговли в 1993 году, намеревались разрушить одну из 110-этажных башен и завалить ее на другую, при этом выпустив в воздух вокруг разрушенной башни облако токсичного цианида натрия, который, по их расчетам, убил бы тех, кому удалось выжить после самого взрыва. По словам судьи, руководившего заседанием суда по делу террористов, если бы им удалось задуманное, то цианид натрия, содержавшийся в бомбе, «проник бы в северную башню», погубив бы всех, кто там находился. К сравнению, не имеется свидетельств, согласно которым нерелигиозные или «наемные» террористические группы, действовавшие в прошлом, либо лица, считавшиеся когда-то главными террористами мира, — Карлос, Абу Нидальи Абу Аббас — когда либо замышляли и уже тем более предпринимали теракты с полным уничтожением многоэтажного офисного здания, наполненного людьми, не говоря уже об усилении разрушительного действия атаки применением химического оружия.

Угроза возрастает не только из-за того, что можно с легкостью получить всю необходимую информацию по совершению терактов с применением оружия массового уничтожения, но и из-за доступности необходимого материала. Расщепляющиеся вещества поступают с территории бывшего Советского Союза и по незаконным каналам сбыта материалов для создания ядерных реакторов, существующим в странах Центральной и Восточной Европы. При том что большинство материалов, предлагающихся, по некоторым данным, на черном рынке этих стран, не может быть классифицировано как стратегический ядерный материал, то есть материал, пригодный для создания ядерного оружия, высокотоксичные радиоактивные вещества могут быть вложены в обычное взрывное устройство, в результате чего получается нерасщепляемая атомная бомба (известная также как «грязная» бомба). К примеру, начиненный взрывчаткой в сочетании с радиоактивными веществами грузовик, мог бы не только уничтожить одну из башен Центра международной торговли, но также сделать значительный участок дорогой недвижимости в одном из мировых финансовых центров полностью непригодным к использованию вследствие радиоактивного загрязнения. Это окончилось бы не только подрывом экономики, но и сопутствующей паникой и усилившейся властью террористов, вооруженных подобными «грязными» бомбами (что, возможно, является куда более вероятной угрозой, чем использование террористами стратегического ядерного оружия), и это весьма тревожный факт.

Рост религиозных террористических организаций и превращение религиозного терроризма в одну из главных причин увеличивающейся разрушительности международного терроризма подвергают сомнению одно из базовых предположений о террористах и творимом ими насилии. Это также поднимает серьезные вопросы об уместности многих традиционных представлений о терроризме, в особенности тех, что касаются возможного использования террористами оружия массового уничтожения в будущем. В прошлом большая часть анализов массовых беспорядочных убийств с применением химического, биологического, радиологического и ядерного оружия в целях терроризма опускала подобную угрозу по причинам, описанным выше. В частности, приводились доводы, что террористы мало что знают о сложных технологических процессах производства и применения подобных типов оружия. Соображения политического, морального и практического характера также считались важными ограничительными факторами в использовании террористами подобного оружия. Мы уверяли себя, что террористы желают, чтобы люди смотрели на них, а не гибли. То есть мы полагали, что у террористов нет причин и уж тем более какой-либо выгоды в совершении массовых и беспорядочных актов насилия.

В то время как некоторые из вышеперечисленных доводов все еще уместны в отношении нерелигиозного терроризма, такие теракты, как атака нервно-паралитическим газом в токийском метро, взрыв в Центре международной торговли и административном здании в Оклахома-Сити, — наряду с прочими терактами, совершенными членами религиозных террористических групп, — делают их опасными анахронизмами. В итоге можно сказать, что, учитывая новые мотивы, зачастую те, которые увязываются с религиозным терроризмом, наряду с увеличившейся доступностью важной информации и ключевых компонентов для производства оружия, и что более важно — оружия массового уничтожения, создающей расширенные возможности для терактов, мы, возможно, стоим на пороге куда более кровавой и разрушительной эпохи насилия, чем та, что была ранее.

Термидор (от греч. therme — тепло, жар и doron — дар) — одиннадцатый месяц года по республиканскому календарю, действовавшему во Франции в 1793 — 1805 годы. Соответствует периоду 19/20 июля— 17/18 августа.

«...Против свободы общества существует заговор; своей силой он обязан преступной коалиции, интригующей в самом Конвенте; эта коалиция имеет сообщников в Комитете общественной безопасности и во всех бюро этого Комитета, где они господствуют; враги республики противопоставили этот Комитет Комитету общественного спасения и таким образом установили два правительства; в этот заговор входят члены Комитета общественного спасения; созданная таким образом коалиция стремится погубить патриотов и родину. Как исцелить это зло? Наказать изменников, обновить все бюро Комитета общественной безопасности, очистить этот Комитет и подчинить его Комитету общественного спасения; очистить и самый Комитет общественного спасения, установить единство правительства под верховной властью Национального конвента, являющегося центром и судьей, и таким образом под давлением национальной власти сокрушить все клики и воздвигнуть на их развалинах мощь справедливости и свободы: таковы принципы. Если невозможно требовать их, не прослыв честолюбцем, я делаю вывод, что и принципы устранены и что среди нас царит тирания, но что я не должен об этом молчать: ибо что можно возразить человеку, который прав и который умеет умереть за свою страну?» Повторив тем же вечером это воззвание в Якобинском клубе, Робеспьер заметил: «Эта речь, которую вы выслушали, — мое предсмертное завещание; сегодня я видел смерть — заговор злодеев так силен, что я не надеюсь ее избегнуть. Я умру без сожаления; у вас останется память обо мне; она будет вам дорога, и вы ее сумеете защитить».