Патрик Гардинер - Артур Шопенгауэр - Философ германского эллинизма

255

непреложным требованием к философу является то, что он обязан представить и изложить свои исследования и открытия на разумном и систематизированном языке "размышлений": философия - это "полное и точное повторение или выражение сущности мира в общих понятиях, так как только они могут дать полную и целостную картину сущности мира, которая будет везде адекватна и применима" (том I).

Однако такое рассуждение неприемлемо, когда речь идет об искусстве. Начнем с того, что искусство "говорит только на наивном детском языке восприятия, а не на абстрактном и серьезном языке размышления; оно стремится дать нам лишь фрагментарные образы, "мимолетный образ" некой реальности, лишь отдельный пример, а не целое" (том III). Следующим аргументом является то, что в искусстве действительно содержится "вся истина", но только имплицитно, или virtualiter, и этим оно отличается от философии, которая стремится представить изначальную природу мира в ясной и точной форме. Наконец мы подошли к ключевому моменту Шопенгауэровой концепции художественного восприятия, которая состоит в том, что истинные объекты эстетического восприятия - это те, которые он называет "Идеями", другими словами, это "неизменные и сущностные формы мира и всех его феноменов". Но необходимо заметить, что они не могут сами по себе быть приравнены к фактической внутренней природе реальности в том смысле, в котором ее стремится понять философия; они не идентичны с сущностью мира, но (как мы увидим позже) они имеют свой независимый статус.

256

Шопенгауэр рассуждает об отличительных чертах искусства в присущей ему манере. Для него характерно записывать и развивать свои мысли о различных сторонах проблемы по мере того, как они возникали у него в голове, при этом мало беспокоясь, как они связаны или вообще совместимы ли они. Тем не менее, из вышесказанного очевидно, что Шопенгауэр рассматривал искусство как познаваемое бытие. Он никогда не соглашался с тем, что художественные работы имеют только "эмоциональную" функцию или ценность и что единственное, за что их можно ценить, это за то, что они стимулируют или вызывают приятные или радостные чувства у тех, кто их рассматривает. Искусство - прежде всего форма знания; как он выразился, "его одним источником является знание Идей, его одной целью является передать это знание" (том I). И если с этим согласиться, то сразу же возникнут две проблемы: первая (используя терминологию Шопенгауэра) появляется со стороны субъекта и вторая - со стороны объекта. Следуя порядку его изложения, мы начнем с первой.

Кратко говоря, проблема заключается в следующем. Если "познающий индивидуум" таков, как его описал Шопенгауэр, если он имеет разум, единственной функцией которого является служба воле путем постижения действительности в рамках системы связей, определяющих мир как представление, то в таком случае Шопенгауэр не сможет приписать ему некоторую другую и совершенно иную познавательную способность, которая выходит за пределы обычных форм знания и которая не установлена законами, определяющими такие формы знания. Не противоречит ли такое приписывание самой концепции субъекта знания, как его определил и объяснил Шопенгауэр в ходе своего оригинального эпистемологического анализа?

257

Шопенгауэр дает утвердительный ответ на этот вопрос; но это признание, каким бы удивительным оно ни показалось на первый взгляд, ни в коей мере не затрагивает обоснованность его позиции и общего рассуждения. Напротив, он представляет идею, которая является неотъемлемой составной частью всей его системы. Познающий субъект, рассматриваемый с точки зрения художественного опыта и понимания, не может быть описан так же, как познающий субъект, о котором он говорил выше, обсуждая здравый смысл и научное знание; понятно, что, когда мы говорим об искусстве, познающий субъект должен подвергнуться изменению, преобразованию. Таким образом, он утверждает, что "если мы сможем подняться от знания частных вещей к пониманию Идей, то это произойдет только благодаря изменениям, имеющим место в субъекте, которые аналогичны и соответствуют значительным изменениям всей природы объекта и на основании которых субъект, поскольку он знает Идею, больше не является индивидуумом" (том I).

Поняв, таким образом, что он имеет в виду, мы понимаем, что Шопенгауэр противопоставляет эстетическое отношение к опыту научному отношению. Научное отношение смотрит на возможное применение и влияние объектов как бы "сквозь" объекты: внимание сосредоточено на определенных сторонах, ведется поиск и проверка случайных свойств и связей, строятся и проверяются гипотезы, составляются графики временных и пространственных соотношений, и все это происходит исключительно с этой постоянной точки зрения. С другой стороны, особенность эстетического сознания состоит в полном отсутствии такого подхода; "человек более не рассматривает вещи с точки зрения где, когда, почему и куда, а смотрит исключительно на что" (том I). Более

258

того, для такого опыта, который рассматривает Шопенгауэр, необходимо, чтобы субъект не смотрел на мир через очки уже существующих предопределенных понятий, являющихся теми инструментами разума, которые приспосабливаются и впоследствии используются в практических интересах воли. Вместо этого он должен направить всю "силу своего рассудка" на восприятие или ощущение, он должен "погрузиться" в них, так чтобы "все его сознание было заполнено тихим созерцанием естественного объекта, существующего в реальности", - пейзажем, деревом, человеческой фигурой или чем-либо иным, на что он смотрит. И как только он достигает этого состояния, он, можно сказать, исчезает в объекте, который созерцает; он забывает "о своей индивидуальности, воле и продолжает существовать как чистый субъект, как чистое отражение объекта", так что, описывая его опыт, невозможно четко различить воспринимающего и его восприятие; возникает желание сказать, что "они оба становятся одним, так как все сознание заполнено и занято единственным воспринимаемым образом (einem einzigen anschaulichen Bilde)". В этой связи Шопенгауэр приводит наблюдение Спинозы, а именно что "рассудок существует столько, сколько он воспринимает вещи как примеры вечности (sub specie aeternitatis)" [1]; поскольку оказывается, что для того, кто вовлечен в художественное созерцание, понятия места и времени теряют свое обычное значение, и более оказывается неприемлемым то обычное понятие человека о себе как об активном индивидууме, когда он противопоставляется другим объектам, которые он рассматривает с точки зрения их фактических или возможных отношений к его собственным желаниям или антипатиям.

1 Ethics (Этика). Ч- V, теорема 31, схолия.