Федор Крюков - Один из первых

Свою добродетельность к подведомственным гражданам Громославский проявлял и в такой форме. Весной 1910 года он без всяких рассуждений отнял у казака Никулина принадлежавшую ему лошадь и передал ее одностаничнику Кирееву, как признанную последним за свою. Потерпевший Никулин не имел возможности найти удовлетворения при содействии местной администрации. Поэтому обратился с прошением в Областное управление. Указом последнего было предписано возвратить Никулину лошадь, а Громославскому за незаконные действия объявить выговор строгий. Такому исходу дела благоприятствовало беспристрастно-произведенное дознание заседателем Васильевым. В других же случаях Громославский неправдивыми объяснениями сбивал с толку причастных к раскрытию данного дела административных лиц — словом, как говорят, «втирая очки» и выходил сухим из воды. Еще есть постановление окружного атамана об оштрафовании Громославского на три рубля за то, что дал заведомо ложную справку о лесном стороже Долгове. Постановление 5 февраля 1911 года за N 5212. А чтобы поддержать к себе авторитет и необходимое доверие к власти у лиц, коим закрадывалось сомнение в этом, Громославский указывал на бывших: на Черкасова и секретаря Силуянова как окружных администраторов, по совету которых он якобы и действовал.

В более важных случаях и для вернейшего успеха в своих предприятиях он даже показывал письма секретаря и других чиновников окружного управления.

Тем не менее несправедливость донесений и объяснений Громославского красноречиво обрисована в одном из постановлений бывшего окружного атамана Хоперского округа Черкасова. В нем, между прочим. сказано: «За подтасовку писарей на сборном пункте сменных команд» Громославский подвергается дисциплинарному взысканию — штрафу в пять рублей. И в наряде казаков на службу у Громославского практиковались своеобразные приемы, что в свое время не ускользнуло от одного из военных чинов окружного управления. «Удивляюсь тому, — высказывался тогда этот администратор, — как начальство держит Громославского в должности ст. атамана! Такого человека не только что не следует держать у власти, но опасно даже пускать через порог правления».

«Слухом земля полнится», — говорят в народе: неудивительно поэтому, что и со стороны многих других лиц слышались щекотливые для слуха мнения по адресу «неуязвимого героя». Все ему сходило с рук, а это придавало дельцу новую силу выступать в таких ролях, которые положительно не отвечали его назначению — как станичного, атамана. Он, например, вмешивался в разбор дел в станичном суде даже почетных судей, о чем говорили местному заседателю сами почетные судьи Слащувской станицы. Ничто же сумнящиеся и под общий шумок Громославский продолжал работать чисто в своих материальных интересах, урывая от общественного пирога, при удобном случае, лакомые кусочки. Он приписывал лишние паи при разделе общественного луга и пользовался ими. Все это замечали станичники и до поры до времени молчали.

Но одному из них, некоему Самойлову, стало не по силам умалчивать хищные приемы псаломщика и он открыл обществу глаза. На такую незаконную для гражданина приписку паев… Такого благородного порыва Громославский, однако, и до сей поры не может забыть Самойлову — и он подвергается всевозможным притеснениям со стороны хищника-правителя. Но этот последний продолжает все-таки пользоваться лишними луговыми паями, только не приписывая их себе самовольно, а выпрашивая паи у общества в виде награды за службу.

Читателю покажется странным, для чего такое количество луговой травы требуется Громославскому. А это объясняется тем, что он содержит станичную почту для земских надобностей. Хотя официально она значится за его женой, Марией Громославской. В поездках по делам службы должностным лицам неоднократно пришлось иметь недоразумения с Громославским, но не как со станичным правителем, а как с почтосодержателем. Вообще из всякой отрасли станичного хозяйства Громославский косвенным или прямым способом извлекал личную доходность и ставил отрасль в такие условия, что являлся непосредственным распорядителем в материальной половине ее.

В этих же целях он добился упразднения хуторской управы в поселении самой Букановской станицы. Она была не в интересах его потому, что население станицы управлялось своим хуторским атаманом. А в эту должность был избран домовитый и честный хозяин — казак Дмитрий Атенин. Во. многих случаях личной инициативой и личным. примером этого энергичного атамана устраивались полезные начинания в станице и дела. Он прекратил самовольные занятия жителями станицы луговой земли под огороды, гумна и левады: личным руководством и трудом довел до конца посадки краснопала на сыпучих песках: своею властью отбирал от обывателей занятые места без разрешения общества на лугу. В числе таких лиц был и Громославский, что в особенности не нравилось ему как человеку, никогда не встречавшему такого противодействия, хотя он и был в то время псаломщиком. Но у Громославского предстояла впереди возможность поправить дело: он не сегодня-завтра должен был получить атаманскую насеку — этот знак, присвоенный станичному атаману и носимый им в особо торжественных случаях, а также при явке к начальству… А когда хуторской атаман Атенин переходил в его распоряжение, при этом, конечно, у Громославского явилось Средство прижать его, Атенина. Такое давление со стороны Громославского на ни в чем не виновного, распорядительного и полезного атамана Атенина началось с первых же дней службы в должности станичного атамана Громославского — он задумал устранить Атенина от должности хуторского атамана. А так как к этому не оказалось законных причин, то Громославский придумал другой выход: он вздумал ходатайствовать об упразднении хуторского управления в станице, к чему и подговорил доверчивых ее обывателей. Те, конечно, не видели настоящей цели Громославского в этом деле и согласились с его предложением.

Обсуждалось оно на хуторском сборе в отсутствии хуторского атамана, которого Громославский без законных причин удалил со сбора. Сбор же поддержал ею ходатайство об упразднении хуторского управления, а с ним и должности хуторского атамана. Таким путем Громославский избавился от противника в своих предприятиях — от казака Атенина. После этого сделался полным властелином в поселении Букановской станицы, с одной, главной, стороны — как ст. атаман, с другой — как атаман поселения самой станицы и кроме того почтодержатель. Не раз потом жители станицы высказывали сожаление об устранении у них хуторского атамана Атенина в виду того, что он положил много хороших начал в их хозяйственных делах: устроил, например, пруды на общественной толоке для водопоя скота, охранял луга и леса, на что до него никто не обращал внимания Не было до этого никакого дела и самому Громославскому, Среди казаков станицы у Громославского оказались и более приближенные и совсем для него неинтересные Такое разделение на сыновей и пасынков порождало массу недоразумений в пользовании общественными угодьями, а за ними следовали жалобы на действия станичного атамана в лице Громославского.