Газета Завтра Газета - Газета Завтра 897 (4 2011)

Мне бывает интересно читать те или иные работы, те или иные критические статьи, но я жду появления критика, который мог бы стать таким безусловным авторитетом для своего поколения и для окружающих его писателей, каким был Вадим Валерианович Кожинов.

"ДЛ". Сергей Станиславович, вы — "правый" критик. Скажите, а как вы относитесь к творчеству таких "левых" писателей, как, например, Татьяна Толстая? Читаете ли вы вообще современных писателей? Прокомментируйте состояние литературы XXI века. Какому автору вы отдаёте предпочтение?

С.К.Знаете, то, что вы назвали, я не считаю литературой вообще. А что касается современной литературы, конечно, я бы сказал, губительную роль сыграло развитие глобальных Интернет-сетей и полностью изменившаяся система книгоиздания, когда доступ ко всему написанному стал практически неограниченным и одновременно очень чётко сегментно разъятым, почему собственно и пропало ощущение единого литературного процесса, и в то же время настало полное обрушение всех критериев и всей системы ценностей. Уже разговаривая с молодыми писателями на эту тему, я сказал, что в эпоху подобного рода перемен всегда надо вспоминать, пожалуй, самую актуальную сейчас древнюю заповедь: "Высеки на камне то, что ты хотел бы оставить потомкам". Как минимум, три четверти из ими написанного тут же улетучилось бы из головы, а над оставшимся человек долго-долго бы думал, на что ему потратить свои физические и душевные силы. Мне думается, эта заповедь сейчас должна быть в подкорке у каждого пишущего, предостерегая от, мягко говоря, ненужных шагов. Я опять-таки могу привести в пример ту же Веру Галактионову, это для меня безусловная величина в современной прозе. Я могу назвать таких поэтов, как Светлана Сырнева, Марина Шамсутдинова, Марина Струкова — я говорю о поэтах своего поколения и более молодых. Конечно, после ухода Юрия Кузнецова в нашей поэзии образовалось такое ощущение провала, которое только на протяжении длительного времени можно будет заполнить, но то, что оставил он, на самом деле долго еще будет осваиваться и изучаться.

"ДЛ". При нынешнем демократическом строе, на ваш взгляд, существует ли свобода слова? Когда она проявлялась больше: в советское время или сейчас?

С.К.Я скажу так: для любого пишущего человека свобода мысли, свобода ощущения — это основа его труда. Соответственно, свобода слова — это уже следующая стадия, но здесь возникает один очень интересный момент: если на первый план ставится свобода слова именно в плане свободы, а ответственность за это слово, как говорится, в сознании человека уходит на дальний план, то начинается саморазрушение творческого мира, что мы наблюдали на протяжении последних 20-30 лет с очень многими, даже известными литераторами. Вот этот соблазн надо уметь в себе преодолеть и понимать, какое влияние может оказать твоё слово на тех, кто берёт в руки твою книгу, и понимать, что ты своим словом вносишь в мир: разрушительное, деструктивное начало или ощущение гармонии. Здесь выбор очень точен и, что называется, не переходящ из одного состояния в другое. Вот об этом тоже, мне думается, нужно помнить каждому пишущему...

Беседовали Марина Ляшова и Оксана Рогоза

Вышел из печати, поступает к подписчикам и в продажу январский выпуск газеты "ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ" (№1, 2011). В номере: передовая Владимира БОНДАРЕНКО, проза Владимира КАРПОВА, поэзия Юрия БАРАНОВА, Владимира БЕРЯЗЕВА, Тимура ЗУЛЬФИКАРОВА и Галины ТАНАНОВОЙ; публицистика Олега ОСЕТИНСКОГО и Георгия СТЕПАНЧЕНКО. Николай АСТАФЬЕВ пишет о гибели Сергея ЕСЕНИНА, Виктор ПРОНИН вспоминает Анатолия СОФРОНОВА, Александр КУВАКИН — о 80-летии со дня рождения Алексея ПРАСОЛОВА, Сергей КУНЯЕВ отвечает на вопросы Марины ЛЯШОВОЙ и Оксаны РОГОЗЫ, Чингиз ГУСЕЙНОВ спорит с Парвизом БАБАЕВЫМ, в рубрике "Наши книги" — рецензия на Алексея ТАТАРИНОВА. Как всегда, читатели могут познакомиться с хроникой писательской жизни.

"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакции газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинститута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53) и в редакции "Нашего современника" (Цветной бульвар, 32). Наш телефон: (499) 246-00-54; e-mail: denlit@rol.ru; электронная версия: http://zavtra.ru/. Главный редактор — Владимир БОНДАРЕНКО.

Русская философия появляется в девятнадцатом веке с осознания славянофилами онтологии русской жизни. В чем суть этой онтологии? По формуле Чаадаева, она заключается в том, что мы всякий раз заново вынуждены решать вопрос о том, как нам жить. В словах Чаадаева есть правда, но не вся, ибо веру свою мы не меняли. Как говорил Хомяков, церковь у нас одна. И власть одна — от Бога. Это неизменное. По формуле Хомякова, суть нашей онтологии состоит в соборности, в воле к любви.

СОБОРНОСТЬ. РУССКИЙ ДИСКУРС

Что такое соборность? Бердяев пишет: "Соборность есть общение в любви". Но что это значит? А это значит, что мы имеем дело с людьми, "Я" которых смещено из центра. Чем оно смещено? Во-первых, ощущением присутствия Бога. Во-вторых, традицией. Что может объединить людей со смещенным из центра "Я"? Любовь. Поэтому Хомяков говорит о воле к любви. Но что делать с человеком, если его жизнь вращается вокруг его "Я"? Этот человек будет стремиться не к общению в любви, а к власти. Множество людей, которые центрированы своим "Я", может объединить только интерес. Или власть.

В первом случае мы имеем дело с соборностью. Во втором — с социальной группой, коллективом.

Следовательно, славянофилы осознают онтологию жизни русского человека, то есть человека со смещенным из центра "Я". Но смещение означает, что "Я" не имеет никакого отношения к "Мы". "Мы" — это не множественное число я. "Я" и "Мы" связаны только грамматически. С онтологической точки зрения, "Я" и "Мы" имеют разное происхождение. "Я" — продукт языковой обработки человека. "Мы" — принадлежит мистерии. "Я" проявляет волю к власти. "Мы" сторонится власти. Как же понимается власть в русском дискурсе?

ВЛАСТЬ И БЕЗВЛАСТИЕ

"Толковый словарь живого великорусского языка" говорит нам о том, что всякую власть определяет закон. И только верховная власть стоит выше закона. Отношение русского сознания к власти может быть выражено простой формулой: всякая власть дана человеку от Бога. Но что это значит? Разве и безбожная власть от Бога? Разве она не от дьявола? На все эти вопросы следует дать отрицательный ответ. Почему? Потому что из этой формулы следует, что человеку нужно сторониться власти. Не его это дело, а Бога. Бог — судия для власти, а не человек. Изменить природу власти никому не удастся.