Юрий Федосеев - Мы – русский народ

Не менее глубокими и проникновенными суждениями о евреях, выстраданными в ходе внутреннего противоборства им, являются высказывания русских писателей и общественных деятелей. При этом они, как правило, отмечая недостатки евреев, не забывали упомянуть и об их достоинствах. «Я первым высоко ставлю волю вашу и ум, — говорил генерал М. И. Драгомиров, — но этики вашей не могу поставить даже и невысоко: она, скажу прямо, человеконенавистническая». Страшился их концентрации, юркости и торгашеской пронырливости Д. И. Менделеев, констатировавший, что «нигде народ не любит евреев». Корыстолюбивых евреев — откупщиков, арендаторов, шинкарей, сводников, ростовщиков — осуждали Н. В. Гоголь, Д. М. Достоевский, Н. И. Костомаров, Д. И. Иловайский, Г. И. Успенский, В. В. Крестовский — и не потому, что они наживались на русских, а потому, что спаивали, развращали, обирали и угнетали наш доверчивый народ. А первым возвысил голос за русского крестьянина и против еврейского нашествия, всесилия кагалов и еврейских судов, разоблачив их антигосударственную суть, замечательный русский поэт и государственный деятель Г. Р. Державин. Но нет пророка в своем отечестве. Угроза не была оценена достойным образом, и вот уже через сто лет тот же Драгомиров, обращаясь к евреям, был вынужден предупредить их: «Долго они (русские) терпят от вашей эксплуатации, но терпение наконец лопается, а затем… затем вы знаете, что происходит». А произошло прямо противоположное: били не евреев, а русских, грабили не кагальные общаки, а русское национальное достояние, изгоняли не пришлых, а коренное население и власть взяли не хозяева, а гости, непрошеные гости. И еще сто лет (после Драгомирова) русские пытаются решать этот навязанный им, благодаря их же доверчивости, еврейский вопрос. А он, этот вопрос, как его ни поверни, все равно бьет по нам же: то по голове, то по карману, то по животу… И нет ему конца и края. Безысходность? И что же делать? Воспользоваться ответом Англии, Испании, Франции? Невозможно: методы тех времен признаны преступными и за них принесены публичные извинения. Последовать за Германией? Тебе тут же устроят новый Нюрнбергский процесс, да и не наш это подход к решению вопроса. Поступить с ними так, как Гомулка в Польше? Тоже не дадут. Не те времена. Не та ситуация: евреи уже в Израиль не хотят.

Так как же решить еврейский вопрос в России?

А может, его и решать не нужно? Точнее, нужно, но не еврейский. У нас в стране более ста народов и народностей. И что? Национальный вопрос каждой нации возводить в степень вселенской проблемы? Еврейский вопрос? Чеченский? Якутский? Тувинский? Тмутараканский?

А не подойти с другой стороны и понять наконец, что нет в России еврейского вопроса. В России есть только один национальный вопрос и касается он только одной нации — русской! Нации, составляющей 83 % всего населения страны. Нации, связывающей свою судьбу только с русской землей: Вологодчиной, Новгородчиной, Уралом, Сибирью. А рядом с этим вопросом стоит вопросик, маленький такой, на 17 %, о взаимоотношениях великого русского народа с другими народами и народцами, проживающими у него под боком, кто на своей отчине и дедине (удмурты, мордва, коряки), а кто и в примаках (немцы, турки, корейцы, евреи…). И если первые живут компактно и на своей земле, со своей государственностью и суверенитетом, урезанным ровно на столько, на сколько союзное, федеративное государство взяло на себя права и обязанности этих государственных образований, то вторые — всего лишь пришельцы на нашей русской земле, попросившие у нас приюта и защиты, пришельцы, знавшие «наш устав» и согласившиеся жить по нему.

Равны ли они между собой в своих правах и обязанностях? В обязанностях — да, а вот в правах — не всегда, потому что не очень богатое государство, каковым являлась и является Россия, не может обеспечить даже культурную автономию народу, разбежавшемуся по всей стране. России, Советскому Союзу, с минимальными потерями для страны было возможно сделать это на ограниченной территории: такой, как Удмуртия, Татария, Якутия, или в искусственно созданных Республике немцев Поволжья, Еврейской автономной области, на специально отведенных землях Кавказа (для армян — беженцев из Турции), Узбекистана (для корейцев), Киргизии (для турок-месхетинцев). В этих ранее никогда не существовавших национальных районах открывались национальные школы, издавались газеты на соответствующем языке, работали национальные театры, соблюдались национальные обычаи и традиции — одним словом, поддерживались национальная культура и равноправие с другими национальными меньшинствами. Кто хотел жить в своей среде, тот жил в этих национальных районах; кого не устраивали этот быт и территориальная ограниченность, тот мог попытать счастья практически в любом уголке великой России, и это тоже было показателем равноправия.

А вот было ли равноправие между русскими и так называемыми национальными меньшинствами? Это большой и непростой вопрос. Русские совершенно необоснованно имели существенные преимущества перед «нацменами» в праве с оружием в руках защищать сначала Российскую империю, а потом и Советский Союз, получая за это ордена и медали (часто посмертно); русские в погоне за почестями оккупировали все стройки пятилеток от Днепрогэса до БАМа; русские карьеристы никому не уступили права создавать промышленность и науку союзных республик, поднимать целинные земли Казахстана; русские в погоне за святостью или из-за мазохистских наклонностей отказывались от заработанных ими денег в пользу братьев своих меньших; русские, желая поставить «нацменов» в неловкое положение, навязывали им места в вузах, научных учреждениях, СМИ, во властных структурах. Смешно? Нет, горько и обидно. Мы всем скопом трясемся, как бы представитель какой-то национальности, не дай Бог, не заподозрил нас, русских, в великодержавности и в стремлении к гегемонизму. Сознавая практическую мононациональность России (83 % русских), представители малых народов (будь то Хакамада, Буратаева или Немцов) начали уникальную по абсурдности кампанию, направленную на ревизию правил арифметики. Они пытаются убедить всех, что демократия (власть народа) есть не подчинение меньшинства большинству, а некий принцип единогласия, согласно которому решение не принимается до тех пор, пока все, абсолютно все, не выскажутся или не проголосуют «за». Объясняют они это стремлением защитить права всех и всяческих меньшинств. То есть меньшинства хотят навязать подавляющему большинству населения правила, по которым нам следует жить, а когда и это не проходит, они ничего лучшего придумать не могут, как перепевать высказывания масона графа Мирабо (1749–1791), сказавшего более двухсот лет назад буквально следующее: «Разве нация может знать, чего она желает? Ее заставят желать, заставят говорить то, о чем она никогда даже и не подозревала. Нация — это большое стадо, которое стремится только пастись; пастухи с помощью верных собак ведут ее куда хотят». Думаю, излишне задавать вопрос о пастухах и их хозяевах. Они явно не из стада.