Петр Кропоткин - Речи бунтовщика

Это удѣлъ русской молодежи, заключенной въ тюрьмы, погребенной въ снѣгахъ Сибири, умирающей отъ рукъ палача.

Вотъ что называется „порядкомъ!”

А что такое безпорядокъ, — вѣрнѣе, то, что они называютъ безпорядкомъ?

Безпорядокъ — это разрушеніе существующаго гнуснаго строя, это возстаніе народа, разрывающаго свои цѣпи, идущаго къ лучшему будущему. Это пробужденіе сознанія народа, это самое цѣнное, что есть въ исторіи человѣчества.

Это возмущеніе мысли наканунѣ революцій, это разрушеніе гипотезъ, санкціонированныхъ неподвижностью предыдущихъ вѣковъ; это расцвѣтъ цѣлаго потока новыхъ мыслей и смѣлыхъ открытій; это рѣшеніе научныхъ проблемъ.

Безпорядокъ — это уничтоженіе древняго рабства, уничтоженіе феодальнаго крѣпостничества, попытки къ уничтоженію экономическаго рабства.

Это возмущеніе противъ духовенства и помѣщиковъ, это возстаніе крестьянъ, сжигающихъ дворцы, чтобъ очистить мѣсто для хижинъ, идущихъ изъ темныхъ подваловъ занять себѣ мѣсто на солнцѣ. Это — Франція, уничтожающая королевскую власть и наносящая смертельный ударъ рабству по всей Западной Европѣ.

Это 1848 годъ, заставившій содрогнуться королей и провозгласившій права труда; это парижскій народъ, сражающійся за новую идею, умирающій на баррикадахъ, завѣщая человѣчеству идею свободной коммуны, указывая ему путь къ Соціальной Революціи.

Безпорядокъ — это эпохи непрерывной борьбы цѣлыхъ поколѣній за лучшее будущее человѣчества, за его освобожденіе отъ рабства. Это эпохи пробужденія народнаго генія, эпохи свободнаго творчества народа, гигантскихъ шаговъ впередъ, безъ которыхъ человѣкъ остался-бы навсегда пресмыкающимся существомъ, подавленнымъ своей нищетой.

Безпорядокъ — это расцвѣтъ благородныхъ страстей и самоотверженныхъ порывовъ, это эпопея возвышенной любви къ человѣчеству!

Слово анархія , выражающее отрицаніе существующаго строя и пробуждающее воспоминаніе о самыхъ красивыхъ моментахъ жизни человѣчества, не соотвѣтствуеть-ли оно идеямъ анархистовъ? Не подходитъ-ли оно къ названію партіи, стремящейся къ завоеванію лучшаго будущаго?

Когда мы говоримъ, что соціальная революція должна произойти путемъ основанія свободныхъ коммунъ, намъ возражаютъ, что мы обращаемся къ устарѣлой формѣ общественной жизни, которая отжила свой вѣкъ. А между тѣмъ, только вполнѣ независимыя и освобожденныя отъ опеки государства коммуны способны подготовить среду, необходимую для революціи и дать намъ возможность ее осуществить. „Но коммуна” говорятъ намъ, — „организація устарѣлая. Стремясь уничтожить государство и поставить на его мѣсто свободныя коммуны, вы обращаете ваши взоры къ прошлому: вы хотите вернуть насъ къ среднимъ вѣкамъ, когда коммуны вели между собой безконечныя войны, и нарушить національное единство, установившееся послѣ многихъ вѣковъ тяжелой борьбы”.

Разберемъ эти возраженія.

Начнемъ съ того, что будущая коммуна не можетъ быть тѣмъ, чѣмъ она была въ средніе вѣка, не можетъ облечься въ формы, выработанныя 700 лѣтъ тому назадъ. Въ нашъ вѣкъ желѣзныхъ дорогъ и телеграфовъ, космополитической науки и изслѣдованій научныхъ истинъ, она неизбѣжно должна принять новую форму. Имѣя совершенно иную организацію, поставленная въ новыя условія, она приведетъ къ новымъ послѣдствіямъ.

Наши противники, защитники государства, забываютъ, что мы можемъ имъ сдѣлать то же возраженіе.

Государство столь же устарѣлая форма, какъ и коммуна. Но государство — это отрицаніе свободы, абсолютизмъ, произволъ, разореніе подданныхъ, казни и пытки, между тѣмъ какъ жизнь свободныхъ коммунъ и возстанія народовъ и коммунъ противъ государства составляютъ самыя красивыя страницы исторіи человѣчества. Обращаясь къ прошлому, мы вспоминаемъ не вѣка Людовика XI, Людовика XV иін Екатерины II, а эпохи свободныхъ коммунъ и республикъ Флоренціи, Тулузы и Лана, времена Аугсбурга и Нюрнберга, Пскова и Новгорода.

Дѣло не въ томъ, чтобъ обмѣниваться пустыми словами и софизмами: надо изучить современное положеніе дѣлъ и дать себѣ отчетъ въ томъ, что можетъ дать будущая коммуна. Тѣмъ же, которые говорятъ: „коммуна — это средніе вѣка, мы не должны думать о ея возрожденіи”, мы отмѣтимъ: „Государство — это безконечные вѣка гоненій и бѣдствій, и надъ нимъ произнесенъ смертный приговоръ!”.

Между коммуной средневѣковой и той, которая установится въ скоромъ будущемъ, есть существенное различіе: между ними лежитъ цѣлая пропасть, вырытая семью вѣками эволюціи человѣчества. Разсмотримъ, въ чемъ это различіе.

Какова основная цѣль „союза”, заключеннаго между собой жителями городовъ въ XII вѣкѣ? — Цѣль эта очень узка и опредѣленна. Она состоитъ въ томъ, чтобъ освободиться отъ гнета феодальныхъ владѣльцевъ. Всѣ жители города, купцы и ремесленники, объединяются и даютъ клятву, „не дозволять кому-бы то ни было обращаться съ собой, какъ съ рабами, и защищать другъ друга отъ всякаго произвола”. Они организуются въ коммуны и съ оружіемъ въ рукахъ возстаютъ противъ своихъ прежнихъ господъ. „Коммуна”, — говоритъ одинъ историкъ двѣнадцатаго вѣка, котораго цитируетъ Огюстэнъ Тіерри, — „слово новое, возмутительное, и вотъ, что оно означаетъ: оброчные должны платить деньги своимъ господамъ только разъ въ годъ; за всякій проступокъ они подвергаются штрафу, установленному закономъ; что же касается податей, налагаемыхъ на рабовъ, то отъ нихъ они совершенно освобождаются”.

Коммуна среднихъ вѣковъ возставала противъ сеньёровъ, коммуна нашихъ дней возстаетъ противъ государства. Въ этомъ существенное различіе: государство, въ лицѣ короля, замѣтивъ, что коммуны стремятся къ полной независимости, посылало свои войска „наказывать” какъ говоритъ хроника, „всѣхъ смѣльчаковъ, которые ради осуществленія Коммуны, возставали противъ короны”.

Коммуна будущаго не признаетъ надъ собой никакой власти; она войдетъ въ добровольное соглашеніе съ другими коммунами и будетъ считаться исключительно съ интересами федераціи.

Она знаетъ, что остановиться на полъ-пути нельзя: или Коммуна станетъ вполнѣ независимой, будетъ основывать какія ей угодно учрежденія, производить всѣ необходимыя реформы, или же она останется тѣмъ, чѣмъ была до сихъ поръ, отдѣленіемъ государства, связаннымъ во всѣхъ своихъ проявленіяхъ, готовымъ каждую минуту вступить въ борьбу съ государствомъ, не имѣя никакой надежды на побѣду.

Коммуна знаетъ, что надо уничтожить государство и замѣнить его федераціей; въ этомъ смыслѣ она и будетъ дѣйствовать. Для достиженія этой цѣли у нея хватитъ силъ. Теперь уже не только мелкіе города, но и Парижъ, Ліонъ, Марсель, подымаютъ знамя возстанія; въ скоромь будущемъ къ нимъ примкнутъ всѣ крупные центры. Это движеніе не имѣетъ ничего общаго съ тѣмъ, что происходило въ средніе вѣка.