Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6312 ( № 7 2011)

– Вышла книга Перминова. Что дальше? Как говорится, каковы ваши дальнейшие планы?..

– Имена называть не буду. Не то чтобы я человек суеверный, но – тьфу-тьфу… Просто скажу, что в настоящее время готовится к изданию три рукописи. Одна поэтическая и две книги прозы. Они уже одобрены редсоветом и находятся в стадиях редактирования и предпечатной подготовки.

– Понятно, что вы прежде всего будете издавать уже зарекомендовавших себя авторов. А молодым куда податься?..

– Тоже к нам. Мы же прекрасно понимаем, что без молодых нет будущего. К сожалению, в условиях нынешней конкуренции от заявок на издание книг молодых авторов просто отмахиваются, порой и в регионах тоже… Средств мало, а претендентов на издание книги – «выше крыши»… Но мы прекрасно помним: «талантам надо помогать…», а остальные сами как-нибудь протиснутся.

– А средства на издание? А реализация – ведь для книготорговцев поэтические книги, как не сулящие быстрой прибыли, не всегда интересны?

– Для начала мы обратились в региональные отделения писательской организации. Очень надеемся, что там нас поймут правильно и помогут – дело-то общее. Кто-то из авторов сам находит спонсоров на издание книги. Но уже теперь мы планируем формирование некоего фонда: по договорённости с автором какая-то часть тиража будет оставаться в издательстве. А средства от реализации этих книг пойдут на частичное финансирование подготовки и издания следующих. И так далее…

Вопрос реализации тоже в стадии проработки. Но могу сказать, что мы надеемся на региональные библиотечные системы. Это самый короткий путь книги от автора к читателю. И, кстати, один из возможных вариантов финансирования серии. Представьте: в каждом регионе по сто, а то и более городских, районных, вузовских, школьных библиотек… Теперь помечтаем: вот пять библиотечных систем области или края закупили на каждую из них по одному экземпляру – всё, на эти средства можно следующую книгу издавать… Но, повторюсь, пока это мечты. Хотя я по натуре своей оптимист.

Беседу вёл Сергей ВИКТОРОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиоман. Книжная дюжина

Между небом и землёй

Юрий Мамлеев. Империя духа: Роман. – Москва–Воронеж: TERRA FOLIATA, 2011. – 176 с. – 2000 экз.

В чём прелесть (в старинном смысле этого слова – «манна», «морока») строк Мамлеева? В том, что он словно искушает читателя неведомым, метафизическим обликом обычных мест и людей, придающим реальности иной, духовный смысл: «Матюхин вышел из метро в районе Филёвского парка. Походка у него была какая-то тайная, словно он искал кого-то, но не мог до поры до времени добраться до него. Кошки любили его за это. Туман не скрывал, однако, бесконечные ряды домов. Матюхин остановился около детского сада, в котором дети оставались на пятидневку. Он стоял у заборчика и несколько тупо и странно, задумчиво смотрел в пустоту, словно ожидая, не появится ли кто». Именно здесь, в современной Москве, сердце России, случайность – это лишь проявление философской закономерности, и персонажи романа в обычном мире проходят через самые разные испытания, наглядно демонстрируя, что Истина не может существовать отдельно от повседневности. Отдельная тема – это патриотизм, показанный через любовь самых разных людей к России-мученице, и поиск тропинки, ведущей в светлое Будущее. Тем более что, по словам писателя, мировой апокалипсис может ещё на тысячелетия протянуться.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиоман. Книжная дюжина

«Романы, трактаты, утопии»

Геннадий Прашкевич. Герберт Уэллс. – М.: Вече, 2010. – 400 с.: ил. – 3000 экз.

Эту книгу можно было назвать иначе: «Миры, создан­ные Уэллсом, и его жизнь». Прашкевич, патриарх отечественной фантастики, не просто рассказывает биографию прославленного европейского писателя (достаточно напомнить, что Уэллс встречался не только с Лениным, которого назвал «кремлёвским мечтателем», но и со Сталиным) и историю создания его великих романов. В 1911 г. писатель дал газетное интервью, позже переписанное в виде статьи. В ней обсуждалась тема современного романа: «Роман должен быть посредником между различными слоями общества, проводником взаимопонимания, методом самопознания, кодексом морали…» В издании проанализирован творческий метод писателя: «Самую глубокую идею, считал Уэллс, можно высказать и не изобретая оригинальных героев. Он, кстати, и раньше своих героев не особенно выписывал: ну-ка попробуйте воспроизвести по памяти облик мистера Ледфорда или доктора Моро. В конце концов идею, самую сложную, можно облечь в форму захватывающего эссе. Так, кстати, в конце XX века поступал пан Станислав Лем, уставший от фантастики».

В тексте присутствуют многочисленные «отступления» – это вовсе не парадные мнения отечественных писателей о произведениях Уэллса, а, скорее, попытка представить восприятие его творений в зеркале разных поколений. Устарел Уэллс или нет, остался ли лишь именем в истории литературы?

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиоман. Книжная дюжина

Хранители искусства

Наталья Семёнова. Московские коллекционеры: С.И. Щукин, И.А. Морозов, И.С. Остроухов: Три судьбы, три истории увлечений. – М.: Молодая гвардия, 2010. – 403 (13) с.: ил. – (ЖЗЛ: сер. биогр.; вып. 1275). – 5000 экз.

Сергей Щукин, выходец из купцов, собравший столетие назад одну из лучших коллекций новой западной живописи (в которую попали работы Матисса и Пикассо), забытый, умер в 1936 году в Париже. Спустя 12 лет, во время борьбы с космополитами, Музей нового западного искусства, где висели купленные им картины, был закрыт как «рассадник формалистического искусства».

Иван Морозов был не только одним из самых богатых людей России начала XX века, но и известным благотворителем, предпочитавшим жертвовать на больницы и школы. Он участвовал в финансировании русской выставки во время одного из Осенних салонов Сергея Дягилева. Любимым художником Морозова был Поль Сезанн – коллекционер приобрёл восемнадцать его полотен. После революции «Щукин и Морозов эмигрировали, а Остроухов остался. Его назначили директором Музея иконописи и живописи имени Остроухова, в постановлении так прямо и написали: «Вы назначены директором Музея Вашего имени». Дали оклад, персональную пенсию и две комнаты в его же особняке. Ради музея Илья Семёнович был готов всё снести…»