Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6312 ( № 7 2011)

03.03.2011 09:38:25 - Антон Степанович Круглов пишет:

Редакция издевается

Уважаемый, Алексей Федорович, абсолютно с Вами согласен. Редакция как будто издевается. На первой полосе призыв любить высокую поэзию, плач по ушедшим 60-сятникам, затем вот эти вот стихи и - статья о неразборчивости издателей и женской, прости Господи, литературе. Уважаемая редакция, ну не всеядны мы. Нашли же Вы тех авторов, в том числе и молодых, чье творчество действительно находит отклик у читателей – ну так и печатайте, продвигайте ИХ творчество. Как же надо «любить» женщин, чтобы поздравить их вот таким способом – тоска. ( я говорю о всей подборке стихов этого номера).

02.03.2011 15:52:57 - Мария Николаевна Садикова пишет:

"Рыжие крылья под ногами..."

Умница девочка Тая! Какие чудесные образы, метафоры. Ваша Змея, ваши сухие, рыжие крылья под ногами. Буду ждать вас, пишите поскорее.

02.03.2011 14:37:54 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:

Могли бы что-то и более лиричное и более содержательно опубликовать... Достаточно авторов со стихами более сильными остаются незамеченными и не расслышанными... Впечатление, что редакция старается не лиризм, не поэзию представить, а показать некую ВСЕОХВАТНОСТЬ занятия стихами людей.. И развить публикациями со всех сторон и всего что попало интерес к сочинительству у пишуших...

Литература

Снизу ничего не видно

ЮБИЛЯЦИЯ

Марина КУДИМОВА

Фраза из «Годунова»: «Они любить умеют только мёртвых», став крылатой, улетела от своей первой половины: «Живая власть для черни ненавистна…» Когда контекст восстанавливается, душе становится легче: это же у Пушкина о власти – не о друзьях, с которыми не видишься годами, не о родных, о чьём дне рождения вспоминаешь через неделю. Но пушкинский стих оторвался «от ветки родимой» неслучайно, дав автономный побег и вырастив из него независимое дерево.

Да, с живыми у нас не очень… Мы их юбилеи начинаем публично отмечать лет с 75. Как будто человеку не бывает 40, 50 – далее везде. Когда дело касается женщин, прячемся за пошлостями: столько лет, на сколько выглядит и пр. Но для женщины-поэта паспортные данные имеют не бóльшее значение, чем метеосводка в стихах «о природе». Да и признать, что на улице минус 25, не имеет целью уничтожить магию строки: «Мороз и солнце; день чудесный!»

В общем, наступает для моего вечнозелёного поколения время дат, начинающихся с числа 6. Это только в криминальном сознании «шестёрка» малопочтенна. Для человека свободного 6 – символ целостности, стабильности и спокойствия. Вот и мы, насколько могу судить, спокойно относимся к неизбежному перепрыгиванию возраста в новый числовой ряд. Тем более что уверены: никто перемены не заметит. Ирина Знаменская, один из лучших поэтов поколения, уж точно по этому поводу не закомплексует. Иначе не написала бы:

И лишь грядущий миг забвенья

Парит, как горняя страна.

«…круговорот безвестных стихов в природе» для Знаменской дело не просто привычное, но соприродно данное: по-иному никогда не было и уже не будет. Поэтическая планета заселена не густо – и не так уж нуждается в коммунальном ковчеге:

Нет никого.

Есть только Божий мир.

И парочка бомжей – Адам и Ева…

Вспоминаю, как мы с Ирой, уже далеко не барышни и не дебютантки, согласились подвергнуться обсуждению на комиссии СП. «Комиссия» та явила нам устаревшее значение слова: «хлопотное, затруднительное положение» – и никаких иных последствий в судьбе не имела.

Теперь-то я понимаю, что для каждой из нас это была просто московская оказия: я жила в Тамбове, а Ирина – в Ленинграде. Я тогда была убеждена, что с Питером Знаменская никогда не расстанется. Но, судя по знакам последних стихов, и её потянуло к южным берегам. Дело не в том. Обеим нам Станислав Куняев, заправлявший, кажется, той самой комиссией, поставил общий диагноз: «дефицит лирического чувства».

Наверное, он употребил незаёмное самовитое слово: «недостаток» или «нехватка». Суть приговора от этого не меняется. В переводе с комиссионного диагноз подразумевает нечто слуцкое, неженственное, черствоватое – без запивки не проглотишь. Помню, мы потом сидели в «нижнем» буфете ЦДЛ – тогда и нам по деньгам – и нервно хихикали: дескать, оскоромилась коллективная тамбовско-питерская унтер-офицерша, не сама себя высекла. Что и говорить:

Теплее были октябри

Лет двадцать пять назад…

Не учуять в Знаменской «лирического чувства» – примерно то же, что не услышать штормящего моря:

И этот шквал несёт тебя, несёт

И бьёт о стенки скальные свободы…

Нужны какие-то специальные беруши для души. Наверное, и такие можно купить в комиссионном спецраспределителе. Не знаю, не бывала.

Три книги вышло у Иры с тех пор. В последней (обратите внимание на год издания!) – «Глаз вопиющего» (СПб.: Феникс; М.: Atheneum, 1997. – 88 с.) – есть стихотворение, посвящённое мне. Вернее, нашим сиротским тогдашним блужданиям по Москве: «Полсотни друзей – не преклонишь главы…» Меня поразило, насколько там скрупулёзно выписана атмосфера нашей внесловесной общности: мы, обе вечно застёгнутые на все пуговицы, всегда больше пользовались смыслами молчания. И обе думали, как ни странно, о том, что остаточная молодость мешает внутренней свободе: «Скорей бы Господь её уконтропупил!» («лирическое чувство» пёрло из всех пор).

Что ж! Как говорится, просили – получите. С днём рождения, Ира! Я беззаветно люблю твои стихи. Я восхищаюсь тобой. Я знаю, как трудно и прекрасно жить поэтом:

…Поэт беседует с Творцом –

что для читателя обидно:

они парят к лицу лицом,

и снизу ничего не видно.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,8 Проголосовало: 5 чел. 12345

Комментарии: 03.03.2011 19:12:58 - 0lshanskii (tilsit) 0lshanskii (tilsit) пишет:

о поэте

Прекрасная поэтесса,для меня это тоже открытие.

02.03.2011 15:22:53 - Нина Александровна Соловьева пишет:

по поводу "Снизу ничего не видно" Марины Кудимовой

Спасибо за стук в черствую душу, за смелость (!) возведения вроде бы личного в степень общезначимого, за открытие поэта И.Знаменской. Как-то не привелось познакомиться.

Литература

Чулки в сеточку

СУБЪЕКТИВ

Владимир КАЗАКОВ

Скажу сразу, я с необыкновенным уважением отношусь к любому печатному слову! Даже если это написано Владимиром Сорокиным. А уж тем более если написано дамами. С детства мне вдолблён в голову тезис о почти святости любой книги. Мол, не будут же откровенную глупость печатать. Наивные люди были мои родители. Новый век, новые нравы. Напечатать можно всё, что угодно. Но главное, есть Интернет. Пиши – не хочу. Кстати, недавно пришло в голову, что Сорокину сильно повезло. Он начал писать в доинтернетную эпоху. Сейчас бы его фекалий никто не заметил. Ну и ладно, речь не о нём. А именно про тот же ЖЖ и женскую литературу.