Александр Бирюк - Совершенно секретно

Но эта история на исчезновении дневника Карамышева вовсе не заканчивается, потому что спустя 40 лет в шведском журнале "Чудеса науки и техники" появилась статья историка и публициста Рейнара Хагеля из Стокгольма, в которой довольно пространно (в связи с недостатком информации, надо полагать) рассказывается о "весьма необычайном" открытии, сделанном в ХVIII веке малоизвестным русским ученым Александром Карамышевым, и свидетелями демонстрации которого 27 января 1776 года в Петербургском Горном училище, кроме многочисленных студентов, были также известные минералоги Леман, Брикман и Канкрин. Леман впоследствии в своем труде " Проблемы минералогии" в главе, посвященной Карамышеву, записал такие слова:

"…Демонстрацией своего аппарата Карамышев доказал возможность из всякого непрозрачного известного шпата удвояющий камень произвести искусством" (т. е. известняку придать кристальную прозрачность бесцветного исландского шпата, с которым производился опыт).

Брикман, также присутствовавший при эксперименте, привел в одном из своих трудов слова русского ученого, обращенные накануне демонстрации к студентам Горного училища:

"…Господа студенты! Сегодня я покажу вам придуманное мной действие над горными породами. Оное действие сводится к приданию идеальной прозрачности горным телам… Я не раз задумывался на рудниках Урала над сей задачей… Изобретенный мной аппарат пока еще несовершенен, но он уже действует. Вот, смотрите, господа! Сие открытие если не нам, то нашим потомкам зело будет нужно… Еще мала сила оного аппарата, но представьте химика и геогноста [62] , вооруженного сим "просветителем"! И металлург, и геогност, и химик усмотрят под землей всякие руды и металлы, увидят нутро печей, узрят суть чудесных превращений вещества…"

…Подозревать в мошенничестве знаменитых ученых, на глазах которых, согласно их заявлениям, было произведено самое настоящее чудо, было бы, на первый взгляд, весьма опрометчиво. Да и сам Карамышев, как ни крути, был не простым преподавателем, история донесла до нас сведения об этом человеке — будущий ученый, согласно этим сведениям, в свое время закончил Екатеринбургское горное училище, Московский и Упсальский университеты [63], под руководством самого Карла Линнея [64]блестяще защитил свою диссертацию о сибирских растениях, он известен также своими многочисленными трудами по минералогии, химии и геогнезии (геологии). Вдобавок к этой довольно-таки поверхностной характеристике следует заметить, что Карамышев был также избран членом-корреспондентом российской и шведской академий. Так что предположения о какой-то научной спекуляции, выдвинутые "Вечерней Москвой" в 1929 году, граничащей с цирковым трюком, по меньшей мере несостоятельны. Такой ученый, как Карамышев, вряд ли стал бы проводить сенсационную демонстрацию без тщательной предварительной проверки своего аппарата… И вряд ли бы о ней упомянули другие минералоги, будь у них веские сомнения относительно достоверности опыта или даже репутации экспериментатора.

Основываясь на свидетельствах авторитетных ученых ХVIII столетия, Рейнар Хагель нисколько не сомневается в том, что прибор для создания невидимости физических тел был создан Карамышевым на самом деле, а публикация в "Вечерней Москве" послужила лишь маневром, чтобы отвлечь внимание от дневника ученого, сведениями из которого правительство намерено было воспользоваться в своих собственных целях в обстановке строжайшей секретности. Но что-то помешало сталинским ученым применить это величайшее изобретение на практике, и не решаясь признаться в том, что изобретение Карамышева в конце концов вполне могло оказаться несостоятельным, швед немедленно уводит своего читателя в совершенно противоположном логическому выводу направлении.

"…Загадки начинаются сразу же после демонстрации русским ученым своего изобретения перед студентами Горного училища в Санкт-Петербурге 27 января 1776 года. — записал Хагель. — Карамышев, оказывается, не опубликовал ни строчки о своем открытии, до самой своей смерти в 1791 году он не проронил по этому поводу ни звука! Неожиданно для всех блестящий молодой ученый покидает в 1779 году столицу и занимает должность… директора ассигнационной конторы в Иркутске! В этой незавидной должности он пребывает 10 лет и лишь под конец жизни возвращается — нет, не в столицу, он занимается поисками руд в зоне Колывано-Воскресенских заводов. И это очень странно! Исследователь, ученый, перед которым открывалось блестящее поле деятельности, по доброй воле оставляет науку и забивается в глушь, какой тогда был Иркутск, чтобы заняться совершенно несвойственным ему чиновничьим делом… Но, быть может, он делает это не по доброй воле? Может быть, это почетная ссылка?

Но ни о какой ссылке в случае с Карамышевым речь идти не может. Исследователям не удалось найти ни одного факта, который бы доказывал, что Карамышев занимался в Санкт-Петербурге антиправительственной деятельностью. Но даже если бы и занимался и был за это сослан, что мешало ему совершенствовать свой "просветитель" и публиковать о нем сообщения в научных журналах?

Между тем кое-кто может задать вполне справедливый вопрос: а допустимо ли в принципе, что почти 200 лет назад удалось сделать открытие, сущность которого осталась тайной и для нашего, двадцатого века? На первый взгляд может показаться, что невозможно. Восемнадцатый век и век двадцатый — какая потрясающая разница в уровне знаний, в могуществе техники! И чтобы за двести лет ученые так и не набрели на принцип, который использовал Карамышев… Но не будем спешить с выводами.

Вот, например, уже почти четыре столетия, как существуют телескопы. Над их усовершенствованием думали целые поколения ученых, да и принцип их работы основан на оптике — одной из самых давних, хорошо разработанных отраслей физики. Тем не менее уже в нашем веке, пятьдесят лет назад произошло одно очень выдающееся событие: учеными был создан принципиально иной, чем раньше, менисковый телескоп, который раздвинул границы видимой Вселенной на невиданные ранее расстояния. Но самым потрясающим оказалось именно то, что менисковый телескоп, как выяснилось, вполне мог быть создан… в семнадцатом, а то и в шестнадцатом веке! На два-три столетия раньше! А ведь оптика вообще и теория телескопов в частности были, казалось, одной из наиболее "исхоженных" областей науки!

Другой пример. Хорошо нам известному гальваническому элементу немногим более полутораста лет. Но создать его могли, оказывается, еще древние египтяне — для этого у них были все необходимые материалы. Кстати говоря, не так уж давно при археологических раскопках в Месопотамии были найдены устройства, подозрительно похожие на гальванический элемент. Опыт истории показывает, таким образом, что открытия и изобретения, запоздавшие на века, не столь уж большая диковинка. В общем такие случаи бывали. Даже с Ньютоном, который, как выяснилось недавно, проглядел одну чрезвычайно важную закономерность. Речь идет о высчитанных этим великим экспериментатором коэффициентах восстановления скоростей — Ньютону просто в голову не пришла простая и очевидная мысль о том, что эти коэффициенты могут зависеть не только от материала, из которого сделаны соударяющиеся тела, но и от их формы! Не приходила эта мысль и никому другому, пока лет тридцать назад на нее не набрел русский инженер Е. Александров, занимавшийся конструированием…буровых машин! Вот так же и Карамышев, безусловно, мог совершенно случайно набрести на метод, мимо которого прошли исследователи последующих веков. Это тем более возможно, что техника просвечивания тел — интроскопия — возникла совсем недавно.