Александр Бирюк - Совершенно секретно

Берлитц и Мур, одержимые идеей реальности "Филадельфийского эксперимента", расшифровали эти строки следующим образом: Эйнштейн имел отношение не только к математическому обоснованию проекта (забывая, очевидно, что в математике этот "патриарх науки", по собственному признанию, не был "особенно силен"), но и к самому эксперименту . После того, как первый опыт оказался неудачным (16 октября 1943 года), чиновники морского министерства привезли Эйнштейна на место событий, чтобы получить от него дополнительные рекомендации по принципу: "Теперь, когда вы сами все увидели, объясните-ка нам, в чем наша ошибка!" И якобы "Филадельфийский эксперимент", невзирая даже на свое фиаско, настолько хорошо подтвердил некоторые из теоретических положений Единой Теории поля, что Эйнштейну не понадобилось вообще никаких математических доказательств взаимосвязи между электромагнетизмом и силой тяготения!

Однако ни Берлитц, ни Мур, не являясь ни физиками, ни математиками, оказались либо слишком слабыми исследователями, либо еще большими мошенниками-фальсификаторами, нежели это принято о них думать. В своем "исследовании", посвященном "Филадельфийскому эксперименту", они намеренно не упомянули об одной вещи, о которой не могли не слышать хотя бы краем уха. Это было одно из "сенсационных заявлений", наполнивших нашумевшую в свое время (1971 г.) книгу мемуаров бывшего американского разведчика Эммануэля Нимпо " За порогом тайны", которое тот сделал в связи с известным "делом" супругов Розенберг, казненных в США в 1953 году по обвинению в "атомном шпионаже" в пользу Сталина. Нимпо сообщал, что когда-то он был приятелем Фаика Фармера, адвоката Розенбергов, и этот Фармер якобы как-то много лет спустя признался шпиону, что настоящая причина казни Розенбергов заключалась вовсе не в том, что они продали русским какие-то там атомные секреты, которые тем и без того уже были давным-давно известны благодаря более серьёзным источникам, а в том, что эта пара идеалистов слишком много знала о некоторых чересчур явных махинациях высших чинов американских вооруженных сил, в которых самое деятельное участие принимали и сталинские эмиссары.

"…Несчастные Розенберги пострадали не в борьбе идеологий, — самоувлеченно писал Нимпо, — не в войне классов, а пали жертвами самого беспрецедентного в истории США разграбления государственной казны высокопоставленными хапугами. Нежелание Конгресса вступать во вторую мировую войну, сменившееся лихорадочным производством всяческих вооружений после 1941 года, породило очередную в американской истории волну широкомасштабной коррупции высших государственных чиновников, ловко использованную американскими олигархами для одурачивания общественного мнения богатейшей на свете страны по-крупному. Без зарубежных партнеров тут обойтись никак не могло, и эти партнеры отыскались чересчур быстро — это были Советы во главе со своими беспринципными диктаторами-большевиками, у которых в этом деле были свои кровные интересы. Роль во всем этом русского авантюриста Маклакова заслуживает определенного внимания, потому что именно эта личность служила главным связующим звеном между большевистскими эмиссарами и американскими олигархами. Это был самый настоящий специалист провокаторского дела — ничем особенно не рискуя, ему удавалось выводить из игры такие фигуры и даже силы, против которых обыкновенная личность оказалась бы бессильна. В свои восемьдесят лет этому "романтику с большой дороги" удалось сколотить в США гигантскую организацию бесплатных шпионов, состоявшую из специалистов самого разнообразного профиля — от агентов ФБР, ученых и политиков до самых настоящих гангстеров и головорезов. Именно удачно спланированная Маклаковым провокация в отношении "сталинских агентов" Джулиуса и Этель Розенбергов стала одним из оснований для "дела врачей", затеянного Сталиным перед своей смертью, но самое главное заключалось в том, что провокатор исключительно всегда действовал как по заданию американского руководства, так и советского. Как свидетельствовал Лаврентий Берия на одном из допросов на Лубянке в Москве (20 августа 1953 года), Маклаков получал от своих советских "заказчиков" огромные средства, но приходили эти средства к нему не в виде наличности или акций, а в виде прибыльных заказов для многих американских фирм, контролировавшихся подручными Маклакова и обеспечиваемых американскими властями. Надо полагать, что Розенберги, которых провокатор завербовал в 1943 году, были людьми чересчур умными, и быстро поняли сущность своего нанимателя, но одновременно оказались в курсе многих проблем, с которыми столкнулись американо-советские отношения сразу же после начала "холодной войны", инспирированной также всё понявшими "союзниками" Америки — Черчиллем, Де Голлем, Чай Кан Ши и другими. Фаик Фармер, который стал адвокатом Розенбергов на заключительном этапе расследования их "дела", рассказал мне, что после того, как президент Эйзенхауэр отказал приговоренным к смертной казни Розенбергам в помиловании, Джулиус признался адвокату в том, что сожалеет, что на суде не решил рассказать всю правду, понадеявшись на более мягкий приговор. Дело в том, рассказал обреченный, что брат его жены, Дэвид Грингласс (который под натиском ФБР, собственно, и "заложил" свою сестру и ее мужа), во время войны работал вовсе не в Лос-Аламосском исследовательском центре на сверхсекретном атомном объекте, как было объявлено всему честному народу после его ареста, а был в непосредственном подчинении главы Управления военно-морских исследований адмирала Гарольда Боуэна, ив 1942-43 годах участвовал в некоторых экспериментах, проводимых ВМС на секретной базе в Филадельфии. Грингласс был неплохим ученым, но он крайне удивился, когда понял, что все деньги, которые отпускались правительством на проведение экспериментов с электромагнитными излучениями большой мощности, самым натуральным образом разворовывались высшим руководством, и осуществлялось это под прикрытием Боуэна и его заместителя Арлингтона Берка. Когда Берк стал претендовать на гораздо большую долю, чем ему была положена по рангу, его попросту вышвырнули из "хлебного" проекта, а что б не канючил, отправили на передовую. Грингласс участвовал в заключительной стадии "проекта", вошедшей в историю как "Филадельфийский эксперимент", он получил свою долю прибылей и поспешил привлечь к следующему проекту своих родственников. Однако Розенберги не были хапугами, и сообразив, в какое дерьмо влипли, стали ерепениться, а в результате получили то, что получили. Дело это темное, связанное с большими деньгами а также репутацией всего американского правительства, и потому пострадал и сам Грингласс, подсунувший своим покровителям такую "каку" в виде своей слишком уж идейной родни. Досталось и некоторым другим, связанным с "Филадельфийским экспериментом". В основном это были американцы русского происхождения, и самым известным из таких пострадавших стал авиаконструктор Александр Прокофьев-Северский, у которого власти отобрали его фирму "Северский Эйркрафт" и отправили в опалу, прикрыв это временным назначением на унизительную для конструктора должность консультанта по военным делам при правительстве США, а потом и вовсе вытурили не только из авиационного бизнеса, но и из авиации вообще. Розенбергов же просто сдали на расправу всесильным "ловцам ведьм", на том и закончилось, да иначе в те страшные для всех "слишком умных" времена и быть не могло".