Александр Бирюк - Совершенно секретно

…Аримура имел такой широкий доступ к такому неограниченному количеству всевозможных документов, что перетаскать всю эту гору в резидентуру было просто невозможно физически. Поэтому используя фотоаппарат, полученный в резидентуре, японец фотографировал только оглавления документов, из которых потом руководством советской разведки выбирались самые необходимые. И уж можно не сомневаться в том, что это были такие документы, о доступе к которым мечтал любой агент любой разведки в мире. Включенный в агентурную сеть под псевдонимом "Кротов", Аримура, как утверждается, стал чуть ли не самым главным виновником провала практически всех планов японской военщины против СССР, но, к сожалению, где-то после вступления Японии во вторую мировую войну Аримура был раскрыт японскими спецслужбами и перевербован, о чем показал детальный анализ сложившейся ситуации в связи с некоторыми странностями, замеченными при контактах с ним. Работу с Аримурой с сожалением было решено свернуть, но к этому времени в Японии у советской разведки появились и другие, не менее ценные источники развединформации в высших японских военных и политических кругах, и потому потеря такого ценного агента была относительно безболезненной.

Нет нужды перечислять все победы советской разведки против Японии накануне второй мировой войны, а тем более ее поражения — об этом позаботились другие историки. Но уместно было бы более подробно рассмотреть несколько примеров того, каким путем на самом деле достигалось большинство этих побед и какова природа многих поражений. Для этого придется обратиться к источникам, поступившим от некоторых лиц, покинувших в свое время пределы СССР, попросту — предавших свою родину, бежавших за границу и принявшихся строчить мемуары не столько в надежде воскресить истину, сколько с намерением заработать на чужбине на модной теме. Однако слишком многие детали, фигурирующие в трудах этих совершенно разных людей, совпадают настолько удивительным образом, что это позволяет заключить, что речь идет все-таки о подлинных событиях.

Владимир Михайлович Фардобин с 1921 по 1934 годы состоял на действительной службе в Особом отделе Дальневосточного военного округа, начинал простым бойцом отряда специального назначения, а закончил свою карьеру на службе у Советов военным следователем Хабаровского управления НКВД. 8 октября 1929-го Фардобин перешел китайскую границу в районе города Цзимлян, и через Шанхай и Японию прибыл в США. Сильно в Америке он, правда, не "светился" и никаких особенных советских тайн американцам не выдавал. Только в последнее время удалось узнать, что за годы своей чекистской бытности Фардобин, пользуясь своим служебным положением, втихомолку "потрошил" финансы УНКВД и неведомыми путями переправлял довольно крупные суммы в американские банки, что позволило ему впоследствии долгое время безбедно существовать на своей новой родине, имея шикарную виллу в окрестностях Майами и даже завести себе новую, американскую семью.

После смерти Сталина в 1953 году небольшое американское издательство "Палм Бич Клифф" выпустило средней толщины книгу под названием "Записки чекиста" на английском языке, в которой Фардобин рассказывает читателям о своих похождениях на ниве разведки и контрразведки в первое десятилетие советской власти на Дальнем Востоке. В этой книге явные небылицы настолько незатейливо перемешаны с действительными фактами, что этот труд не мог сбить с толку даже падкого на сенсацию американского обывателя, и потому эти "Записки" прошли практически незамеченными за пределами Флориды. Впрочем, это не помешало Фардобину заключить с "Палм Бич Клифф" контракт еще на одну книгу, в которой он намеревался продолжить начатую тему, и хотя дописать он ее не успел по причине своей несколько странной смерти в самом начале 1955 года, в руках у редактора оказались некоторые материалы, которые он включил в переиздание "Записок чекиста" в 1956 году.

На этот раз книга называлась "Тайная война на Дальнем Востоке", и благодаря хорошо поставленной рекламе ее тираж разошелся гораздо быстрее предшественницы, однако без объяснения каких-либо причин жена Фардобина запретила дальнейшие переиздания и контракт с "Палм Бич Клифф" аннулировала. Ничего странного в этом не было — в средствах она не нуждалась, в рекламе — тоже, и потому вскоре имя одного из многочисленных сталинских чекистов-перебежчиков кануло в небытие.

Но не канула в небытие сама книга этого заурядного мемуариста — суммарный тираж почти в 30 тысяч экземпляров не позволил ей этого сделать окончательно. И хотя к ней впоследствии не обратился ни один из более поздних исследователей "сталинских секретов", при умелом соединении ее с некоторыми другими источниками можно выделить кое-какие интересные картины далекого прошлого, правдоподобность которых на первый взгляд сомнительна, но только не более, чем на первый взгляд. Так, в одной из глав Фардобин рассказывает про некоего Григория Шанько, агента НКВД, который, неоднократно посещая Харбин и Мукден под видом английского коммерсанта, на протяжении 1925 года завербовал множество людей из окружения китайского генерала Чжан Цзолина, фактического хозяина Маньчжурии, и эти люди не только передавали советскому шпиону важные секреты, касающиеся политики Китая относительно СССР, но и влияли на действия и даже довольно смелые намерения Цзолина.

Если верить Фардобину, то все доклады Разведывательного управления РККА московскому руководству в те годы — не более, чем липа (если только не предположить, что эти доклады не были сфальсифицированы в самой Москве позднее для надувательства потомков), тем более что автор утверждает, что Шанько лично завербовал даже сына генерала-диктатора — Чжан Сюэляна, который в те годы хотя только-только начинал свою военную карьеру, но был в курсе всех секретов и планов своего отца. Ларчик открывался просто — в распоряжении разведки Дальневосточного военного округа имелись огромные средства, которыми руководство оперировало со всей эффективностью, на которую только способна организация, имеющая самостоятельные источники финансирования и далеко идущие цели. Насколько огромны были эти средства, можно судить хотя бы по тому факту, что когда Шанько потребовалось добиться расположения одного китайского сановника, от которого кое-что зависело в одной из операций разведки, "коммерсант" преподнес его жене бриллиантовое ожерелье стоимостью в 15 тысяч долларов. Сколько же тогда стоила вербовка самого Сюэляна? Фардобин затрудняется с точностью ответить на этот вопрос, хотя ему это было сделать раз плюнуть, если бы он и на самом деле эту историю выдумал. Поэтому создается устойчивое впечатление, что кое-чему в его книге верить все же можно.