Надежда Крупская - Основы политико-просветительной работы

Мы видим, что рабочие усиленно учатся, мы видим, что в теоретическую работу втягиваются всё большие и большие слои рабочих через рабфак, через всевозможные курсы. Мы ввели всеобщее обучение, создаем единую политехническую школу, которая будет содействовать изжитию разрыва между умственным и физическим трудом. Правда, еще очень многое нужно сделать, но уже сейчас наравне с физическим трудом и умственный труд в жизни рабочего играет все большую и большую роль и самый рабочий класс, повторяю, перерастает уже свои классовые рамки.

У нас, в пролетарском государстве, рабочий играет ведущую роль и будет все больше и больше играть эту роль. Поэтому ему нужно как можно лучше подковаться, поэтому нельзя подстригать всю политпросветработу под одну гребенку. Мы должны на предприятиях в первую голову поставить как можно лучше и клубную и пропагандистско-агитационную работу.

Мне вспоминаются давние времена — первые годы работы Владимира Ильича. Я помню письмо, которое он писал Аксельроду из ссылки, и брошюру, которую он тогда писал, — «Задачи русских социал-демократов». Он говорил там, что сейчас важно агитацию и пропаганду вести в первую очередь среди рабочих не потому, что ее не нужно вести среди других слоев, но потому, что движение еще в самом начале, что прежде всего нужно создать сознательные кадры рабочих. Владимир Ильич говорил о ведущем звене, и сейчас мы не можем в политпросветработе вводить уравниловку.

Но значит ли это, что, укрепляя работу среди рабочей массы, мы не должны обращать внимания на работу в деревне, на работу в колхозах в первую голову? Нет. Если мы говорим о бесклассовом обществе, мы должны обращать серьезное внимание и на работу среди колхозников, и на работу среди единоличников, потому что их-то нам особенно нужно перевоспитать. Необходимо, чтобы рабочие, колхозные массы влияли на единоличников; нужно усилить пути этого влияния, помочь проникновению нового в их сознание. Конечно, сама экономика уже подготовляет определенным образом ломку старого мировоззрения. Мне рассказывали в совхозе «Гигант», когда стали там работать комбайны, крестьяне приезжали посмотреть, что за зверь такой комбайн. Для этого они на своих лошадях вёрсты гоняли, чтобы добраться до комбайна (который быстрее едет, чем лошадь). Товарищи рассказывали, какое это впечатление производило на крестьян: все старые понятия ломались — какой уж тут господь бог, бога вытесняет комбайн.

Экономика влияет, но нужно, чтобы новое было осознано, чтобы было выработано сознательное отношение ко всему окружающему, и в первую очередь к труду. В этом отношении предстоит большая работа.

Посмотрим на культурный уровень города и деревни. По библиотечному делу пришлось вычислять, какая часть книг приходится на каждого жителя города и деревни. По этим вычислениям, между городом и деревней большая разница. В городе приходится 2,5,(иногда даже 3) книги на человека, а в деревне 0,1–0,3 книги. Чрезвычайно большая разница! А ведь мы должны это изжить. Мы должны в новой пятилетке особенно на это напирать, чтобы изжить разницу в культуре между городом и деревней. Экономически сейчас город и деревня всё теснее и теснее между собой связываются. При механизации сельского хозяйства деревня уже не сможет жить без города: она должна быть органически с ним связана. Но и культура деревни должна быть поднята до уровня города.

В последних статьях Владимир Ильич особенно подчеркивал необходимость работы среди крестьянства, необходимость подтягивать культурный уровень деревни. Это не по случайному поводу говорилось. Это было основной его мыслью. Он еще в 1911–1912 гг. подчеркивал, что культура более отсталых слоев заражает культуру более передовых слоев. Была такая статья, которую он писал за границей, — «Русские и негры». В этой статье он рассказывал, что в САСШ, где не было рабства, культура везде высока, а в южных штатах — одна культура была у американцев-рабовладельцев, другая — у негров-рабов. Но характерно, что и культура американцев в южных штатах гораздо ниже, потому что бескультурье негров заражает культуру американцев.

И вот эта точка зрения — что бескультурье заражает культуру, кладет печать на культуру — заставляла. Владимира Ильича всегда спорить с Пролеткультом, который думал, что можно работать так, что рабочий получит очень высокую культуру, а кругом всё хоть «пропадом пропади». Он подчеркивал, что это неверная точка зрения, не пролетарская точка зрения, что бескультурье заражает культуру.

Сейчас мы видим заводы, которые выносят резолюции к такому-то числу ликвидировать неграмотность; резолюции выносятся с большим энтузиазмом, со знаменами — всё как следует. Приходит число — оказывается, что неграмотность не только не ликвидирована, но и возросла. Откуда это? Как это может быть? Не работали? Не делали? Нет, работали, но прошел новый набор рабочих и работниц из деревни: пришли они и своим бескультурьем сорвали весь культурный план завода. Поэтому завод не выполнил своих обязательств.

Среди основных рабочих неграмотность ликвидирована, но пришли новые — и приходится все начинать сначала. Я была на одном заводе: «Что же это до сих пор завод не может вывесить плакат «У нас ни одного неграмотного на заводе нет»?» — спросила я. А они говорят: «А новые-то пришли из деревни!» И вот это бескультурье заражает культуру.

Поэтому, конечно, нельзя так ставить вопрос, как ставят его отдельные работники профсоюзов: «Мы только будем для профсоюзов работать, а до остального нам дела нет». Неверно, нельзя так делать. Необходимо, чтобы рабочие, добиваясь всячески повышения культуры, своей культуры, в то же время работали и над повышением культуры всего остального трудящегося населения — и колхозников и единоличников, — помогали тому, чтобы единоличник пошел в колхоз. Ведь он часто по своей темноте, по отсталости не идет в колхоз. Почему иной бедняк не идет в колхоз? Не хватает культуры, не хватает понимания преимуществ кооперированного хозяйства, общего, коллективного хозяйства. Старое еще держит в своих лапах. И тут развить работу необходимо также не в целях уравниловки; характер работы будет. другой. Вы по-одному подойдете к рабочему, который двадцать лет на производстве, — он у вас с полуслова некоторые вещи поймет; по-другому вы подойдете к молодому колхознику, который в колхоз пришел с энтузиазмом, но еще не знает, как в крупном хозяйстве работать. У нас первое время, когда пошло увлечение колхозами, очень многие (я знаю это из писем колхозников и из разговоров) пришли в колхоз с красными знаменами. А дальше они ждут, что будет, — что кто-то придет и все устроит. А как взяться за работу — неизвестно.