Мария Галина - Фантастика глазами биолога

Так, в «Пожирателях крови» Ольги Елисеевой («Сакральная фантастика- 2000») темные силы, притворяясь богами, установили в Атлантиде кровавые культы, «питаясь» энергией страданий и жертвенной кровью, и, в конце концов, вызвали смуту и гибель народа атлантов (не без Божественного вмешательства). Уцелела лишь колония атлантов в Южной и Центральной Америке — вот откуда кровавые ритуалы местных племен, столь неприятно поразившие христиан-завоевателей. В романе Виктора (не Владимира!) Васильева «Кладезь бездны» (Махаон, 2002) кровавые смуты в слегка альтернативной, но узнаваемой средневековой Европе провоцирует инопланетная цивилизация, черпающая «Энергию» из социальных катаклизмов и человеческих страданий. При этом бедная героиня, чье единственное назначение — вызвать кровавую смуту, уверена, что с ней беседуют святые.

В «Корпусе» Виталия Каплана (АиФ-Принт, 2001) темные силы перемещают современных нам подростков в некий пространственно-временной карман, где при помощи последовательной системы муштры, наказаний и поощрений провоцируют в детских микрогруппах доносительство, жестокость, слепое повиновение, попрание чужого достоинства ради «высших интересов» и т. д. А делается все это якобы для того, чтобы воспитать избранные отряды спасителей человечества от грядущей катастрофы, смысл которой человеческий разум пока постигнуть не может.

Пожалуй, высшее свое выражение идея сакрального жертвоприношения получает в недавно вышедшей повести Александра Сивинских «Открытие Индии» (петербургский журнал фантастики, а вернее, странной прозы "Полдень, ХХI" № 3 за 2002 год). Там кровавая жертва — уже необходимый компонент, позволяющий избранным проникнуть в некую запредельную «Индию духа». Эта повесть, отсылающая читателя к доблестным временам сталинских соколов и героев-полярников, по сути своей пафосна и романтична, несмотря на явную перекличку с ехидным «Омоном Ра».

Что ожидает героев, по трупам своих соратников проложивших себе дорогу в сакральную Индию, в общем-то непонятно, равно как и непонятно, существует ли сама Индия, или это, как Луна в «Омоне Ра» Пелевина — ложная, мнимая цель, призванная скрывать собой какую-то другую, истинную и страшную.

И вот еще один, как мне кажется, достаточно важный момент… Все упомянутые фантасты, хотя и принадлежат к новой генерации, но все-таки росли и учились в советских школах, где тема избранности и жертвенности в качестве инструмента пропаганды использовалась более, чем активно (в том числе и в рамках курса литературы). Вспомним страшноватенькие, но такие узнаваемые приемы пропаганды, при помощи которых обрабатывали космонавтов-смертников зловещие особисты Пелевина. Под увеличительным стеклом соцарта эти приемы смотрятся абсурдно и пародийно, но каждый житель бывшего СССР в той или иной степени испытал действие подобных приемов на себе — кого из нас на примерах реального, но опошленного навязчивой пропагандой героизма, не призывали выдерживать пытки врагов и класть свой живот на алтарь Отечества? Причем, обработка происходила в том возрасте, когда подобные призывы воспринимаются некритично, да еще накладываются на романтические порывы, вообще свойственные юности. И все же, эта обработка давала свой эффект — тем самым, жизни каждого гражданина сообщался некий высший смысл, утратив который, многие стали чувствовать себя неуютно. Тут и пришла на помощь Темная Сила.

Пристальный интерес Мрака к нашей скромной особе сообщает нашим исконным домашним подлостям и пошлостям романтический ореол. Как же, нами лично вон кто интересуется! Не этому ли, кстати, эффекту во многом обязан своей популярностью знаменитый булгаковский роман — сам дьявол снизошел, чтобы наказать хапугу-управдома, халтурщика-конферансье, мелкого чиновника… Что же получается — эти людишки, проходные персонажи, мелочь, чем-то сомасштабны Князю тьмы!

Кстати, хватает у нас и таких романов, где роль таких темных сил исполняет глобалистский запад: навскидку назову самые нашумевшие: «Рапсодию гнева» Дмитрия Янковского (Центрполиграф, 2000) и «На чужом пиру» Вячеслава Рыбакова (АСТ-Terra fantastica, 2000). Что, соответственно, автоматически поднимает и Америку и Россию на иной — высокий мистический уровень. Тем более, что враги и здесь склонны действовать тайно и логики в их поступках на первый взгляд никакой (вернее, она есть, но чисто мифологическая); «юсовцы» Янковского тайком зомбируют граждан, а затем, пользуясь их беспомощностью, скупают жилплощадь, а штатники Рыбакова травят российских философов ядовитыми конфетками, вызывая размягчение умов…

Теоретически (поскольку каждое действие вызывает противодействие), должны появиться тексты, где Высшие Силы, питаясь нашими благими порывами и высокими душевными качествами, начнут культивировать в душах несчастных запутавшихся землян ростки добра. Но давно известно, что добро в литературных произведениях выглядит гораздо бледнее и менее убедительно, чем зло. А любая утопическая концепция при ближайшем рассмотрении превращается в свою противоположность.

Биологическая эволюция (т. е. последовательные, необратимые превращения одних живых форм в другие) далеко не всегда означает восхождение, скачок вверх («вертикальный прогресс»). На деле повышение общего уровня организации биологической материи (по научному выражаясь, ароморфоз), наблюдается не так уж часто. Более распространена так называемая дивергенция, когда организмы занимают различные экологические ниши путем приобретения частных приспособлений. Все же «скачки вверх» случаются. Именно им мы обязаны появлению последовательно позвоночных, рыб, птиц, амфибий, рептилий, млекопитающих и, наконец, собственно, человека. Переход на каждый следующий уровень сообщает живому все большую и большую автономность, с тем, чтобы в конце концов не просто не зависеть от окружающей среды, но изменять ее под собственные нужды, активно приспосабливать к себе.

Надо полагать, любая линия развития, в конце концов, приводит именно к этому результату — венцом эволюции беспозвоночных являются перепончатокрылые (муравьи и пчелы), биологически наиболее молодые группы, умеющие создавать себе автономную среду обитания. Но нас-то из чисто эгоистических соображений интересует именно человек…

Считается, что эволюция человека закончилась, как раз, когда он перестал зависеть от окружающей среды, тем самым выведя себя из-под давления естественного отбора. На деле это не так — существует еще и внутривидовой отбор, когда те или иные группы генов по ряду причин получают преимущество перед остальными; вспышки глобальных эпидемий также приводят к «выбраковке» наиболее подверженных инфекциям особей и наработке генетической устойчивости (напомним, что одним изменениям обычно сопутствуют и другие, прямо не связанные), а вирусы еще и склонны переносить генетический материал от одного носителя к другому, «встраивая» его в геном, что порою приводит к совершенно неожиданным результатам. Но если эволюция продолжается, то какова ее направленность?