Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №10 (2002)

“Надо видеть, — заявила тогда Олбрайт, выступая в Сенате, — угрозы будущему Европы. Я имею в виду прямые угрозы членам НАТО... Именно к этой категории относится вопрос о будущем России. У нас есть все основания быть оптимистичными на сей счет. В то же время нельзя исключать, что Россия вернется к своей прежней манере поведения... США — это европейская держава. Наши интересы лежат не только к западу от реки Одер, но и в пространстве, на котором живет более 200 млн человек в странах между Балтийским и Черным морями (курсив мой. — К. М.). Мы вели холодную войну для освобождения этих стран”. (Цит. по газете “Правда”, 31 октября — 6 ноября 1997 года.)

И коль скоро Россия, идя навстречу пожеланиям бывшего госсекретаря США, сама освобождает вожделенное пространство, то к чему лишь затуманивающие суть вопроса театральные заламывания рук и недобросовестное перекладывание всей вины на “коварно изменивших” Тирасполь и лично Игоря Смирнова? Вспоминаются мне в этой связи попавшиеся несколько лет на глаза строки Виктора Коротаева, отмеченные именно тем особым свойством пронзительной правдивости, схватывания самой сути вещей, которое, по мнению Марины Цветаевой, бывает присуще поэзии особого рода. Той, которая в своей безыскусности и простодушии договаривает до конца то, что не всегда решаются сказать другие, быть может, и более умелые. Сегодня они как нельзя кстати (цитирую по памяти):

Да Бог с ней, Москвою минувшего дня,

Неверною музою дяди Гиляя.

Она предала и себя, и меня,

Кургузым хвостом, словно шавка, виляя...

“И себя, и меня” — воистину так; и этой-то горькой правде по сей день не решаются взглянуть в лицо многие из патриотов, все еще пытающиеся приподнять нынешнюю “кургузохвостую” Москву на котурны высокой трагедии. Но этот жанр уже не для нее; зато на поприще виляния успехи впечатляющи, и уход России из Приднестровья — всего лишь часть той цены, которую Москва согласна заплатить за места в “двадцатке” и “восьмерке”, за вступление в ВТО, словом, за вписываниесовременной российской “элиты” в мировой истеблишмент. Пусть последний даже и куражится над Россией, как богатый помещик над жалким однодворцем, пусть и на приставном стуле, а все же приятно: удостоились. Он, этот уход, — неизбежное следствие того переворота в традиционном российском внешнеполитическом курсе, который произвел Путин — даже по сравнению с ельцинской эпохой — и который Анатолий Чубайс (разумеется, приветствуя его) описывает так: “Путин за два года на 180 градусов развернул российскую внешнюю политику — она радикально другая. Может быть, изменений подобного масштаба за всю историю государства российского не было. Не всем предста­вителям прежней власти это нравится. И что? Ничего. Взял — и практически сделал Россию членом НАТО. Взял — и выстроил политику, которая приведет страну в ВТО. Взял — и сделал(!) американцев нашими военными союзниками. Вообще полный переворот!” (“МН”, № 28, 23—29 июля 2002 г.)

Пожалуй, никто и никогда еще не описывал капитуляцию собственной страны подобным “одическим слогом”; однако слог этот, как и камуфляжные портреты Петра I на стенах правительственных кабинетов, не может скрыть сути дела. И в Тирасполе прекрасно видят, что это новая Москва, в глобальном масштабе стремительно превращающаяся в Нью-Васюки (словечко, которым Н. Айрапетова на страницах “Независимой газеты” попыталась оскорбить приднестровскуюстолицу), отнюдь не собирается наследовать линии Румянцева, Суворова и Жукова. Пакуя чемоданы, она передоверяет миссию приднестровского урегулирования “хозяевам процесса”. И то, что Смирнов, поворачивающийся в ту же сторону, российскую делегацию не принял, неприятно, конечно (тем более, что в ней было немало людей, годами защищавших Приднестровье), но не столь уж удивительно: в сложившейся политической ситуации Приднестровью явно не до “политеса”. Над ним нависает угроза, по сравнению с которой страдания уязвленного самолюбия, пусть и не беспричинные, — всего лишь комариный укус. Главный же урок форума, по моему восприятию, таков: он выявил конец целой эпохи в российско-приднестровских отношениях, обозначил полную невозможность продолжения игры в совмещение пропутинского пиар-патриотизма с реальной защитой интересов России на юго-западном направлении. Наконец — сделал ясным, что процесс крушения традиционного образа России как величины всемирно-исторического масштаба, со своими задачами, целями, интересами и достоинством, захватывает уже и ближайших ее союзников. И он может быть лишь ускорен заявлениями, подобными тому, которым разразился депутат Алкснис.

А в какой мере оправдаются надежды Приднестровья на новых гарантов — покажет время. Шансов на благоприятный исход не слишком много, но порою случается зернышку уцелеть между мельничными жерновами. Возможно, удастся и Приднестровью проскользнуть меж тектонических плит, сдвигаемых гигантской перестройкой региона, в котором позиции России было прочно закреплены давно и, казалось, навсегда.

И, право же, чем растравлять мелкие обиды, тем, кто действительно радеет об ее интересах, скорее следовало бы ужаснуться при виде того, как в глазах приднестровцев, и не их одних, Россия Суворова и Кутузова, Россия — освободи­тельница и защитница, Россия-мать превращается в подобие полицая, капо, готового обслуживать интересы строителей “нового мирового порядка”. Народо­истре­бительного по самой природе своей. Ужаснуться — и попытаться остановить этот процесс чудовищной ее мутации.

Альберт ЛИХАНОВ

14 октября исполняется 15 лет с того дня, как в нашей стране была создана первая благотворительная организация — Советский детский фонд имени В. И. Ленина, преобразованный после крушения СССР в Российский детский фонд и Международную ассоциацию детских фондов, куда входят все детские фонды стран СНГ.

Не счесть добрых, милосердных дел, связанных с конкретной помощью Российского детского фонда тысячам и тысячам детей России за минувшие полтора десятилетия. И одним из главных, перспективных направлений его деятельности, нацеленной на ликви­дацию сиротства, на возвращение детям чувства семьи, роди­тельской заботы и ласки, стало развитие системы детских домов. Это поистине чудо оживления и обогащения детской души, казалось бы, обреченной на отчуждение и одиночество! О нем, этом чуде, творимом замечательными любящими сердцами и умелыми руками истинных подвижников-воспитателей, становящихся родными родителями для детей-сирот, рассказывает основатель и бессменный руководитель РДФ, известный писатель и общественный деятель,