Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №2 (2003)

Г. О.:Я знаю, что в области традиционно сложились уважительные, добрые отношения с гарнизоном. Вы помогаете офицерам и солдатам, когда “верхние штабы” о них забывают, военные помогают вам, когда грядет очередной урожай.

Н. М.:Да, у нас сложились замечательные отношения с воинами нашего гарнизона. Дислоцируется у нас 20-я гвардейская Прикарпатско-Берлинская ордена Суворова мотострелковая дивизия. Командиры понимают роль военных в воспитании подрастающих волгоградцев. Возродилась славная традиция военных парадов 9 Мая. Ежегодно 19 ноября, в день начала нашего контрнаступления под Сталинградом в 42-м, на площади Павших Борцов мы проводим День русского оружия. Здесь есть что показать и соединению, и нашим предприятиям “оборонки”. Вы бы видели, с каким восторгом мальчишки лазают по танкам, крутятся вокруг пушек и ракетных систем. Да и для многих взрослых такие экспозиции в новинку.

Любому политику сегодня понятно — “дешевой” армии быть не может. В госбюджете на оборону заложено более 600 млрд рублей. Но этими деньгами надо распорядиться с умом. Пока же реформа армии буксует.

Г. О.:Иностранные специалисты, посетившие Сталинград летом 1943 года, полагали, что восстановить город невозможно и нерационально. Они предлагали оставить руины “красного Вердена” как самый грандиозный памятник жестокости и варварства, как горькое назидание человечеству. Но город восстановили!

Н. М.:Восстанавливала Сталинград вся страна. Расхожий образ журна­листов — птица Феникс. Но Феникс возрождался из пепла самостоя­тельно, а здесь... Это тоже память, назидание человечеству и нам, россиянам. После работы на заводах, стройках, в госпиталях — вторая смена, разбор кирпичей, завалов, строительство первых домов. Первым был Дом Павлова, с него началось “черкасовское” движение в стране, началось с добровольцев бригады почетного гражданина города-героя Александры Максимовны Черкасовой. Это я по поводу “пиаровских” героев. Еще живы женщины из ее бригады, которые ворочали бетон, обгорелые кирпичи. Огонь в дни боев был таким, что оплавленные стальные балки свешивались, как макароны. Вы же видели снимки заводских цехов после боев?

В городе оставлены два нетронутых островка войны — развалины лабора­тории на заводе “Красный Октябрь” и остов мельницы Гергардта рядом со зданием панорамы в ста метрах от Волги. Недавно присмотрелся — в проемах окон мель­ницы растет трава. Пыль стала почвой, семена принес ветер. И вот — жизнь...

Так что весь восстановленный город — это памятник и защитникам, и строителям. А руины в качестве назидания человечеству — занятие пустое. После Сталинграда была Хиросима, были Сайгон, Кабул, Сараево, Белград и так далее...

Г. О.:Да, изменилось оружие, оно стало более тонким инструментом варварства, но суть — не изменилась. Телевидение сделало нас свидетелями еже­дневных человеческих трагедий, стихийных бедствий, террористических актов, катастроф, гибели тысяч людей. К чему ведет нас это молчаливое созерцание?

Н. М.:Упоение СМИ от возможности показать все ужасы первыми, сразу и всем — отвратительно. Это говорит о степени безнравственности нашего общества, Вырастают дети, которые мимоходом видят в день на экране сотню трупов, цепь убийств и, как с горечью сказал мне один ветеран: “десять киллеров и ни одного токаря”... Дети, подростки в этом потоке сериалов, капитал-шоу, рекламы, пальм, яхт никогда не увидят человека труда, который печет хлеб, строит дом, вбивает в шпалы “костыли”. Недавний пленум областного совета ветеранов обратился в связи с этим со специальным посланием в адрес президента Путина.

Порог, болевой порог зрителя чудовищно снижен от этого потока насилия. Зритель реагирует только на масштабы уничтожения небоскребов, трагедий “Курска”, Ми-26, а гибель одного человека становится обыденностью. Отсюда, я думаю, и почва для “немотивированной”, как говорят психологи, агрессии подростков, и “скинхеды”, и прочие “отморозки”. Я не хотел бы все упрощать, но психологи это констатируют, мы, власть, констатируем, аналитические СМИ констатируют... Рекламу на телевидении дают под “Терминатора”, под “Войну и мир” никто рекламу не даст...

Мне часто приходится встречаться с ветеранами. Им нечего терять, и поэтому они очень откровенны. Много нелицеприятного приходится слышать порой при поездках в село. Им трудно, но они не жалуются. Их беспокоит другое. Во время прошлогоднего посещения госпиталя ветеранов один из участников войны сказал: “Боюсь одного: чтобы мои внуки не стали духовными рабами”. “Духовными”, — сказал инвалид. “Ладони у моих внуков, как лопаты, не пропадут, найдут дело. А вот нутро как бы не испакостили. Это — беда”.

Г. О.:. В свое время, насколько я знаю, волгоградские писатели и поэты были гостями журнала “Наш современник”. Эту традицию, наверное, вы продолжите. Судя по материалам этого номера журнала, литераторы Волгоградской области встретили юбилей во всеоружии?

Н. М.:Вы знаете, при встречах с писателями, художниками, компо­зиторами я обратил внимание на то, что в наше трудное время многие из них не отказываются от патриотической темы во имя коммерческого успеха.

Г. О.:В октябре прошлого года в печати прошло сообщение, что на заседа­нии Российского организационного комитета “Победа” под председательством вице-премьера Валентины Матвиенко обсуждался вопрос о введении в школьную программу нового предмета — “Истории Великой Отечественной”.

H. M.:Да, но это заседание было интересно прокомментировано. РИА “Новости”, со слов чиновника Минпроса, сообщает: “Стремление к раскрытию реальной правды не должно заслонять величия подвига...”. Вы заметили, что здесь “подвиг” и “правда” — антонимы.

Да, возвращаясь снова к правде о Сталинграде. Раз нет пророка в своем отечестве, давайте обратимся к нашим союзникам по антигитлеровской коали­ции и их оценке.

В свое время меня попросили написать краткое предисловие к очень искренней и честной книге писателя-фронтовика Михаила Алексеева “Мой Сталинград”. В этом автобиографическом романе автор рассказывает о музее союзников в Нормандии, посвященном истории Второй мировой войны. Авторы музейного комплекса ведут посетителей от входа с датой “1939 год” к победной дате “год 1945” через преисподнюю войны. И вот в самом пекле войны, на нижних ступенях спиральной лестницы, экскурсовод просит экскурсантов поднять головы вверх. Там наверху зажигается одно слово: Stalingrad. И после этого лестница сквозь грохот снарядов, вой сирен, кадры кинохроники выводит тебя к свету.

Есть свидетельства такого рода и в нашем музее-панораме “Сталин­градская битва”. Одним из первых прислал в 1943 году проект памятника героям Сталинграда архитектор из Чили. Вот куда докатился гром победы!