Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №2 (2003)

В то время Александр Захарович готовил уже питомцев Качи. Глубокой болью в сердцах ветерана и его боевых товарищей отозвалось решение ельцинского правительства о ликвидации Качинского высшего военного летного училища в Волгограде. А ведь это питомцы Качи защищали небо Москвы, Сталинграда. 328 воспитанников знаменитого высшего военного летного училища стали Героями Советского Союза,14 это звание получили дважды, А. И. Покрышкин — трижды.

На лицо ветерана скатываются слезы: “Училище стало неугодно ельцин­скому режиму. Да и нынешний не торопится исправлять эту трагическую ошибку. А жизнь и события на Балканах, в других горячих точках, которых становится все больше, показывают, что нынешние войны — это не просто войны моторов, а войны в воздухе, космосе... Самыми же преданными друзьями государства во все времена истории были и остаются не заокеанские “доброжелатели”, а собственные вооруженные силы.

А один из самых дальних золотых лучей будет направлен в дни праздно­вания шестидесятилетия Сталинградской победы к селу Россошки Городи­щенского района, близ которого среди ковылей раскинулось мемо­риальное кладбище советских воинов, погибших в дни Сталинградской битвы. Прозвучат слова панихиды и вознесутся вверх над могилой воинов зажжен­ными звездоч­ками свечей над безмолвным колоколом и вскинутыми руками Скорбящей.

— У них было геройство в военное время, и этот подвиг велик, — скажет пастырь в своей проповеди. — Наш же повседневный подвиг — мыслями и делами воспитывать в себе крепость духа.

Крепость духа защитников Отечества, всех его твердынь, в которые превра­­щался каждый дом, пусть объединит и укрепит нас в трудные для России дни.

Александр Сегень

БАРБАРОССА УТОНУЛ В ВОЛГЕ

Новый крестовый поход Барбароссы

Сменится еще несколько поколений, прежде чем русское сердце перестанет тревожно вздрагивать при словах “22 июня”. Этот день календаря надолго останется черной печатью в памяти потомков, не говоря уж о том, какие чувства он вызывает у тех, кому довелось жить на свете в 1941 году.

В Германии об этом дне вспоминают лишь непосредственные участники тех событий. Немец хранит память о 9 мая; дата начала войны с Россией не лежит болезненной зарубкой на немецкой душе. А зря. Потому что необходимо понимать и помнить, что светлый май 1945 года начинался страшным и кровавым июнем 1941-го.

Германия всеми силами готовилась к этой войне, и когда кто-то теперь пытается злобно доказывать, будто войну развязал ужасный Сталин, можно смело утверждать, что этот негодяй выполняет хорошо оплачиваемый запад­ный заказ.

Работа по подготовке к войне шла в гитлеровской Германии во всех направ­ле­ниях. И в военно-экономическом, и в политическом, и в идеологическом. В течение нескольких лет в сознание немцев настойчиво вживлялся образ русского вырожденца, склонного к рефлексивному созерцанию мира, обладающего низкими моральными качествами, рабски зависящего от обстоятельств и неспособного к борьбе и творчеству. В целях создания такого образа особенно популяризировались произведения Чехова, густо населенные именно такими прожигателями жизни. Не “Тарас Бульба”, не “Война и мир” и не “Тихий Дон”, а именно чеховские книги рекомендовались в качестве пособия при изучении русской души.

Кроме рассказов о “лишних людях” особенно выгодной являлась гениальная повесть Чехова “Дуэль” с ее главным антагонизмом между здраво и расчетливо мыслящим, волевым немцем фон Кореном и его антиподом — Иваном Андреевичем Лаевским, человеком безвольным, скверным и психически неуравновешенным. Фон Корен выносит ему приговор на первых же страницах: “Лаевский безусловно вреден и так же опасен для общества, как холерная микроба. Утопить его — заслуга”. Такой подход к одной человеческой личности переносился идеологами Гитлера на всю русскую нацию — русские, с их гнилой, рефлектирующей и слабонервной сущностью, опасны для человечества, как зараза, и уничтожить их означает облагодетельствовать будущие поколения жителей Земли. Здоровые русские годятся только в рабы.

Рабская природа русского человека также выставлялась в качестве главенствующей в характере нашего народа. Вот одна маленькая, но очень яркая деталь, свидетельствующая об этом. Накануне войны хитроумные идеологи “Третьего рейха” выпустили специально для вермахта особый немецко-русский разговорник, а точнее — допросник, в котором ко всем вопросам прилагались грубые матерные ругательства: “Как твое имя, .......?”; “Из какой ты, ......., части?”; “Отвечай, .......!”. Кто-то додумался, что без грубого, непечатного слова с простым русским человеком беседовать нельзя, а тем более при допросе.

Превосходство германской расы над всеми остальными, и прежде всего над славянскими народами, доказывалось и в музыке. Великий немецкий композитор Вагнер стараниями Гитлера превратился в некое грозное и жестокое божество из языческого германского пантеона, а музыка Чайковского объявлялась расплывчатой, слабохарактерной, нервной. Здесь выявлялось чуть ли не такое же противостояние, как между фон Кореном и Лаевским, чему вдобавок способствовали непомерно раздуваемые подробности личной жизни Петра Ильича.

И доблестная немецкая армия призвана была по-вагнеровски величест­венно и могущественно ворваться в Россию, чтобы сразу подавить и растоп­тать наш народ, медленно разлагающийся под бессмысленные переливы музыки Чайковского и Мусоргского, Рахманинова и Прокофьева.

Те же самые противопоставления отрабатывались во всех остальных сферах культурной жизни. Превосходство нордического духа над гнилой славянской душевностью доказывалось и в живописи, и в поэзии, и в кинематографе, и в культуре спорта. И каждый солдат, каждый офицер германской армии 22 июня шел на нашу землю полностью уверенный в этом своем немыслимом превосходстве.

Сторонники версии о том, что наша страна стала виновницей нападения фашистской Германии, твердят о том, будто Сталин намеренно сосредотачивал на западных рубежах огромные военные силы и тем самым, мол, вызвал на себя упреждающий удар Гитлера. Но даже самое поверхностное изучение документов эпохи мгновенно в прах развеивает эти псевдоисторические домыслы.

23 августа 1939 года Молотов и Риббентроп заключили договор о ненапа­дении. Одновременно с ним был подписан и секретный дополнительный протокол, в котором стороны договаривались о дружественном разделении сфер влияния в Восточной Европе. Но уже в том же году в Германии был разработан план вторжения в Россию, назначенного на начало лета 1940 года. Любопытно, что его разработчик носил стопроцентно марксистскую фамилию — им был генерал-майор Эрих Маркс. И главное, чего он не мог никак добиться в соответствии со своим планом — это каких-либо действий Красной Армии, способных вызвать тот самый пресловутый упреждающий удар Германии. Он откровенно жаловался фюреру, что русские “не в состоянии проявить любезность и напасть” на немцев.