Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №8 (2003)

Начинает свой многословный рассказ Бовин с того, что подробно объясняет, словно отвечая на неслышимые читателю вопросы: он не еврей. В доказательство подробнейше описывает свою родню по отцу и матери, даже соответствующие фотодокументы привлекает с их изображением. Нельзя не признать, все они на евреев вроде бы не похожи, чего никак нельзя сказать о самом воспоминателе — похож, и даже весьма. Ну, всякое в жизни случается... Бовин подробно рассказал о своей первой жене-еврейке (о второй справки по этому поводу не дал), а также о друзьях-евреях, которые окружали его еще со студенческих лет в Ростове-на-Дону (и этой дружбе он остался верен всю жизнь, об этом все восемь сотен страниц книги). Не станем спорить с воспоминателем — русский он, русский...

А теперь остановимся на самом, видимо, серьезном из бесчисленного множества приводимых им сведений. Речь идет о Юрии Андропове, секретаре ЦК, главе КГБ и недолгом генсеке, с кем Бовин оставался весьма близок всю кремлевскую жизнь своего патрона. До сих пор некоторые русские патриоты не без одобрения поминают Юрия Владимировича: он, дескать, хотел навести порядок в стране, да не успел... Другая точка зрения, которая стала ныне в русских кругах преобладающей, совершенно противоположна: именно он тайно подготовил и выдвинул основных деятелей пресловутой “перестройки” — Горба­чева, А. Яковлева, Арбатова и многих иных вплоть до еще юного тогда Гайдара.

Свидетельства Бовина (возможно, против воли самого воспоминателя) с очевидностью подтверждают последнее. Любопытно, что многие сюжеты совпадают с теми же, описанными в нашей книге “Андропов. Семь тайн генсека с Лубянки”, только что вышедшей вторым изданием. Ввиду важности сюжета приведем несколько примеров, весьма существенных по своему политическому значению. Прежде всего про целый сонм помощников и советников еврейского происхождения, окружавших Андропова со времени прихода в ЦК в 1950 году и вплоть до его кончины на высшем партийно-государственном посту. Лица эти ныне хорошо известны и описаны: Александров-Агентов, Арбатов, Иноземцев, тот же Бовин и иные того же ряда. Не все там были евреи, но прорусски настроенных не оказалось ни единого.

Этих своих приближенных Андропов охотно “одалживал” генсеку Брежневу для тех же услуг, с их помощью имел на слабого Леонида Ильича существенное влияние. Но не до конца: перед самой кончиной своей Брежнев передвинул Андропова с Лубянки на пост секретаря ЦК. Некоторые толкуют это как назначение в наследники, по нашему убеждению — наоборот. Бовин подтверж­дает очевидную растерянность Андропова, когда Брежнев внезапно перевел его с Лубянки на Старую площадь. Точное наблюдение (причем именно с точки зрения прислуги на хозяина!), хотя никаких толкований тому даже не пытается дать. Добавим от себя, что Брежнев поставил на андроповское место совсем не андроповского человека Федорчука, а на свое место собирался поставить первого секретаря ЦК Украины Щербицкого. Увы, не успел Леонид Ильич...

В толстенной книге “русский” Бовин поведал о себе немало характерного и примечательного. Расскажем о немногом, что, несомненно, представляет общественный интерес. Например, пребывая послом Российской Федерации в братском государстве Израиль, он позволил себе принести публичное извинение перед израильтянами за советский “антисемитизм” (поводом послужила некая годовщина казни нескольких сионистских активистов в Москве): “Я представляю Россию. Но я представляю ее в Израиле. Поэтому в этот трагический день я плачу вместе с вами, люди Израиля, и прошу вас — простите...” Кто дал ему право просить прощения и от имени кого? Даже ельцинское руководство ему такого не поручало. Такая вот бовинская само­деятельность…

Руководствуясь теми же чувствами, Бовин начал подбирать служащих посольства из числа наших граждан. Его спросили перед отъездом: “Евреи будут работать в посольстве?” Ответ: “Специально такую задачу не ставлю. Но при прочих равных условиях преимущество будет отдано еврею”. Новый российский посол так старался в этом направлении, что даже в израильском Министерстве иностранных дел ему ласково, но твердо посоветовали: “Делай, конечно, как хочешь. Но только не надо демонстраций. У нас своих евреев хватает, пусть в русском посольстве работают русские”. Как видно, даже израиль­ские дипломаты оказались более прорусскими, нежели “наш” посол Бовин.

Естественно, что, отстаивая еврейские интересы гораздо больше, чем российские, он резко отмежевывается от палестинцев, борющихся за свои права, и даже гневается на “провокационное поведение Арафата”. Так он отстаивал на Ближнем Востоке интересы нашего государства и народа — во всё время своей службы там.

Из немногого, что уже сказано, нетрудно догадаться, как относился и отно­сится ныне, судя по свежим воспоминаниям, Бовин к острейшим полити­ческим вопросам современности. Вот, например, о целостности государства Российского. Русский народ явно не желает отдавать крошечные Курильские островки самураям — из соображений прежде всего морально-патриотичеcких, но не только. Даже полоумный самодур Ельцин не решился проделать такое. А Бовин? Он, разумеется, целиком “за”, хотя великодушно готов не торопиться... “Можно обсуждать вопрос о том, когда это сделать, но если мы уважаем сами себя, мы не можем перечеркивать свое же обязательство”. Произраильский Бовин при этом подразумевает “обяза­тельства” пьяниц и русофобов Хрущева и Ельцина. Но при чем здесь “мы”, русские граждане?

А многострадальный Калининград? Мы (здесь это местоимение вполне уместно) не желаем отдавать этот политый нашей кровью кусок земли на западных рубежах России. А Бовин? А вот: “Мы не уходим из Калининграда, хотя трудно доказать, что мы имеем на него больше прав, чем евреи на часть Западного берега”. Понятно? Нас, русских, уравнивают с жестокими израиль­скими захватчиками, которые силой вытесняют арабов с их коренных земель.

Ну, само собой, не любит Бовин православную культуру и Православие вообще. Как-то гражданин Израиля Гусинский решил показать на захваченном им НТВ некий западный антихристианский фильм. Даже Святейший патриарх Алексий II попросил это кощунство не пускать на публичный экран, но москов­ские граждане Израиля, разумеется, его не услышали. Был шум в русской печати, суд, многое иное, теперь вроде бы таких наглых теледиверсий не проводится. А что Бовин? “Мне представляется, что церковь настойчиво пытается выйти зa отведенные ей в демократическом обществе рамки... И не Богово это дело определять политику, “идеологию” телевидения... Бес­спорно право НТВ, — как и любой другой нецерковной структуры, — сказать “нет” новоявленным цензорам”.