Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №4 (2004)

Активно поддержал эту идею соглашения Борис Березовский, сказав в своём выступлении, что теперь-то инвестиции на восстановление разрушенной Чечни потекут рекой. Видимо, “искренне заблуждался”, чего с ним в финансовых аферах до той поры не случалось ни разу. Либо “река” выбрала другое русло…

Но сошлюсь еще на одного отнюдь не рядового свидетеля – бывшего пресс-секретаря президента России Б. Н. Ельцина Павла Вощанова , который рассказывает, каки при каком уровнепопустительства эта “чёрная дыра” формировалась, можно сказать – рукотворно создавалась.

“Сегодня недоумевают: на какие деньги бандформирования ведут столь длительную и ожесточённую войну против регулярной армии огромного государства? Страшно сказать, но в том числе и на деньги россиян, чьи дети сегодня гибнут на Кавказе. Летом 1997 года (знаю об этом доподлинно) руководитель одной из российских спецслужб доложил президенту: зафик­сирован факт передачи Березовским Басаеву большой суммы денег в валюте, целый чемодан. Предназначение не установлено, но можно сказать с уверенностью: это не выкуп заложников. И какова же была реакция главы государства? “Да-а-а… Свои деньги так просто не отдают…”. И точка. Ни поручений, ни распоряжений. Потому что Россия для Ельцина – чужая, а Березовский – свой. Докладчик же вскоре был вышвырнут с государственной службы.

Ещё до начала чеченской войны было установлено: немалая помощь бандформированиям идёт от легальных бизнесменов, разбросанных по всей России, имеющих родственные связи с боевиками или симпатизирующих им. Еженедельно, каждую пятницу, в Чечню отправлялся курьер с собранными со всей России деньгами. Об этом не раз докладывалось “верхам”, но реакции не было никакой – банковские переводы в Чечню, несмотря на обострение отношений между Москвой и Грозным, осуществлялись на удивление чётко. Только в конце 1996 года министр внутренних дел А. Куликов попытался перекрыть этот финансовый кран. Но с этого и начались у него проблемы. Телеканалы наперебой принялись подавать его как “отмороженного мента”, а в кремлёвских кабинетах заговорили о желатель­ности его отставки”.

“Деловой вторник”, № 33 (газета “Трибуна” от 14 сентября 1999 г.)

Полковник Александр Юрьевич Д-ов:

Несмотря на множество реорганизаций КГБ – ФСБ, проведённых в последние годы и равносильных планово осуществлённой диверсии по подрыву дееспособности этих и других спецслужб, там ещё не перевелись аналитики, радеющие за интересы государства и его национальной безопасности. Об этом говорит, например, размещённый в Интернете “Аналитический обзор по вопросам снабжения незаконных бандформирований”, подготовленный ФСБ в 1996 году. Документ содержит практически все конкретные источники пополнения ресурсов боевиков, от внутричеченских и внутрироссийских до международных.

Однако странно, что сформулированный Группой оперативного управ­ления ФСБ России по Северному Кавказу магистральный вывод: “Необхо­димо разработать комплекс контрразведывательных и адми­нист­ратив­ных мер, направленных на прекращение поставок мате­риальных, финан­совых и людских ресурсов”– не был реализован в течение четырёх лет. /…/

Как свидетельствовали СМИ, службы МВД и ФСБ годами информировали высшее руководство обо всех основных ОПГ в Москве, детально указывая их происхождение (чеченская, азербайджанская, грузинская, армянская, афганская, вьетнамская, лаотянская, китайская и другие “мафии”), адреса штаб-квартир, объёмы товарооборота, контролируемые ими сферы банков­ского капитала и бизнеса, фамилии и клички главарей и т. д. И годами ни столичные власти, от ГУВД до Лужкова, ни федеральные не принимают никаких мер по пресечению их криминальной деятельности.

“Эксперты спецслужб о положении в Чечне”,

журнал “Диалог”, № 7, 2000 г.

Александр Угрюмов, сын:

Когда он в последний раз прилетел домой из Чечни, усадил семью за стол и рассказал о девочке, которая за пропитание чистит солдатам обувь в Ханкале. Чеченка, сирота. Когда улетал в Москву, велел за нею присматри­вать, кормить. И сказал:

— Вернусь из Чечни совсем – заберу её с собой. Пусть ребёнок увидит ту жизнь, какой она должна быть. У нас есть возможность и обеспечить её всем, и воспитать.

Посмотрел выжидательно на меня, на маму – что мы скажем. Мама сразу ответила:

— Хорошо, Герман, вези девочку. Я тебя понимаю.

По-моему, он даже всплакнул тогда…

Олег Михайлович Дук-ов:

В мае 2001 г. группа сотрудников, в основном из руководящего состава, собиралась приехать в Дом-музей Сергея Есенина в Константиново. Герман Алексеевич не просто любил стихи, сам писал их. Есенин – один из любимых его поэтов. Когда он узнал об этом, загорелся тоже там побывать. Время экономил, поэтому позвонил мне:

— Олег, я прилечу на военный аэродром в Дягилево, а ты привези к тому моменту Татьяну Ивановну, мы с тобой встретим твоих гостей и поедем в Константиново. Я очень хочу побывать на родине Есенина!

Этот разговор состоялся у нас 28 мая, на другой день он подтвердил свою готовность прилететь. 30 мая в 12 часов дня я сам позвонил ему, чтобы выяснить, когда его встречать. Он ответил, что пока вылететь не может – занят, но – “тебе сообщат”.

А мне нужно было поехать в Константиново, посмотреть, все ли у нас готово для встречи гостей. Помню, что у Германа Алексеевича во время разговора было прекрасное настроение, он собирался взять с собой своего сотрудника Володю Гайн-ова.

О смерти Германа Алексеевича узнал именно через Володю – он позвонил где-то через час после этого трагического события. Для меня это был, конечно, страшный удар.

Павел Анатольевич Евдокимов:

Незадолго до его смерти мы договорились, что в газете “Спецназ России” дадим материал о нём на всю полосу, с его портретом. Но вышло так, что материал получился посмертный. Для “демократических” журналистов писать о Германе Алексеевиче считалось дурным тоном – “душитель свободного слова”: Гришу Пасько довёл до тюремной скамейки. В какое время мы живём, Господи!.. Для них Пасько, Радуев симпатичнее, чем человек, который их обезвредил. Как объяснить этот вывих сознания, что террорист вызывает больше симпатии, чем борец с терроризмом?..

Насколько мне представляется, Герман Алексеевич успел создать если не школу, то кадровый резерв, из которого сейчас и в дальнейшем будут черпаться кадры для борьбы с терроризмом. Вот поэтому и невосполнима утрата: он ушел, когда в ходе боевых действий, в ходе проведения спецопераций формировалось это ядро специалистов кадрового резерва. Ведь не секрет, что наши спецподразделения являются первыми в мире по имеющемуся уникальному опыту. Весь этот потенциал был в его распоряжении.