Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №6 (2004)

Как все понимают, даже принятые в начале 2004 года стандарты по литера­туре вряд ли можно считать о к о н ч а т е л ь н ы м и. Споры вокруг них продолжаются. Но все же... Обратим внимание, что в школу вернулись “Дубровский” и “Тарас Бульба”, Чернышевский и Добролюбов. И Горький тоже есть. Но детальный разговор о новом стандарте впереди. Будет полезно проанализировать, как разворачивались “страсти по классике”: не только педагогические и литературоведческие, но и политические. Интересно рассмотреть соотношение между состоянием современной, новейшей литературы и тем, какое место стали отводить литературе в образовании и воспитании подрастающего поколения. И, конечно, нельзя рассматривать раздельно преподавание литературы и преподавание других школьных предметов. Понижение уровня преподавания литературы, сокращение количества уроков чтения в начальных классах — все это непосредственно связано с общим проектом модернизации образования, с сокращением и упрощением школьных уроков по мате­матике, физике, химии, биологии, не говоря уже о том, какие знания по русской истории получает современный школьник.

Проблема “лишних знаний”

Нам говорят: недопустимо загружать головы учеников л и ш н и м и з н а- н и я м и. Ведь оканчиваем школу и забываем алгебраические уравнения, химические формулы. И литературы в школе слишком много. Это ж сколько нужно времени, чтобы одолеть “Войну и мир”!

Приведу в пример рассуждения доктора педагогических наук, профес­сора Валентина Кумарина о трудностях программы по литературе. Он пишет: “Война и мир”, “Мертвые души”, “Братья Карамазовы” — разве их можно “давать” подростку? Он же до такого пиршества еще не дорос и не дозрел” (“И винить будут учителей”, “ЛГ”, 2002, № 5). Браво, профессор! Многие поко­ления дореволюционных гимназистов и советских школьников справ­лялись с чтением великих романов, а в XXI веке не дозрели?! Однако чего не сделаешь в преклонении перед США... Кумарин восхищен американской системой образования, предоставляющей ученикам выбор учебных курсов “сообразно врожденным способностям”. Он считает чрезмерными требования в русской школе не только по литературе, но и по математике. Его возмущают заявления руководства российского Министерства образо­вания, что мы никогда не опустимся до американского среднего образова­ния. “Нам до этого образования подниматься надо”, — пишет профессор Кумарин. И ведь пишет не в 90-х годах, а в 2002-м, когда в России уже разобрались с истинным положением дел в американской школе, потому что там теперь работают учителя из России и продолжают свое образование уче­ники наших школ.

Наталья Первухина живет в США с 1980 года и преподает студентам русскую литературу. Она постоянно сталкивается с тем, что некоторые из ее сту­дентов прошли в е с ь школьный курс литературы всего за один семестр. Читая русскую классику, они проявляют одновременно и живой интерес, и свою неподготовленность. “Современная американская школа с ее гигантской бюрократией и властью профсоюза учителей выпускает миллионы недоучек”,— пишет Наталья Первухина (“Я русский бы выучил...”, “Знамя”, 2003, № 12). Началом всех бед она считает 60-е годы, когда американские университеты отказались от евроцентрического университетского канона, и это оказало влияние на среднюю школу.

Россия, создавая свою систему образования, тоже многое взяла из европейского опыта. В XX веке уже у России учились широте среднего образования, фундаментальности и гуманитарности. У нас ученик не просто получает основы знаний. Литература в русской школе — предмет образующий и воспитывающий. Химия, физика, математика — р а з в и в а ю щ и е предметы. И особенно математика, развивающая логику, абстрактное мышление. Во взрослой жизни не каждому понадобится знани0

Станислав Зотов

ВЕК “ВАРЯГА”

(К столетию русско-японской войны)

В начале 1904 года, то есть уже более чем сто лет назад, произошло событие, которое во многом определило для России, для ее судьбы весь двад­цатый век. Событие это — начало русско-японской войны и бессмертный подвиг одного русского корабля — крейсера, имя которому “Варяг”. В начале бурного для России XX века три корабля проплыли по волнам времени и символически указали три судьбы России. Корабли эти: крейсер “Варяг”, броненосец “Князь Потемкин-Таврический”, крейсер “Аврора”... Вот три пути, предсказанные России тремя этими кораблями. Крейсер “Варяг” — путь патриотического подвига, жертвы во имя России. Броненосец “Потем­кин” — слепой, бессмысленный бунт, анархическая вольница, убийства офи­церов, стрельба по своему российскому городу, потом капитуляция в ино­стран­ном порту, позор, унижение отечества. Крейсер “Аврора” — железный рево­лю­ционный порядок, выстрел по масонскому, буржуазному, прозапад­ному правительству, утверждение нового порядка, нового строя, новой России. В этих трех актах великой исторической драмы Господь как бы открыл нам три направления, по которым могла пойти Россия. Россия пошла по пути крейсера “Аврора”, казалось бы, но вот — “Аврора” победила и до сих пор стоит как вечный памятник у невских берегов. А где же тот новый порядок, новый строй, новый мир, который нес с собой этот крейсер? Он просущест­вовал только 73 года, и это немало, но закончился двадцатый век для России судь­бой крейсера “Варяг”, останки которого и до сих пор покоятся на дне моря у британских берегов.

Но всё по порядку. Итак — крейсер “Варяг”. Он был построен на верфях города Филадельфия, города первой американской конституции, города, где собственно начиналась западная демократия, но служить этот корабль должен был Российской империи, защищать русское царство. Россия вооружалась, активно строила свой Тихоокеанский флот. Корабли для этого флота строились и на отечественных балтийских верфях (крейсер “Аврора”), и за границей — в Германии, Америке. Но там же, в Америке, строились боевые корабли и для злейшего противника России — самурайской Японии, нового молодого капиталистического хищника, жадно стремившегося приоб­рести Корею и Северо-Восточный Китай, известный у нас как Маньчжурия.

Вот, кстати, интересная мысль — любое государство, становящееся на путь капиталистического развития, неизбежно превращается в хищника. С чего бы это? Может быть, такова природа капитализма вообще?

Интересы России и Японии вызвали непримиримое противостояние этих двух великих держав. Россия арендовала у Китая Ляодунский полуостров и построила там крепость-порт Порт-Артур. Россия поддерживала националь­ное корейское правительство в Сеуле, а Япония стремилась овладеть Кореей и превратить ее в свою колонию. Но планы Японии простирались гораздо даль­ше — завладеть Порт-Артуром, Маньчжурией, Сахалином и, наконец, нанести решающий удар по Владивостоку. И всё — Россия отрезана от Тихого океана и не сможет больше мешать Японии осуществлять дальнейшие захваты в этом регионе. А что это за дальнейшие захваты? Вторая мировая война ответила на этот вопрос: это весь Китай, Индокитай, Индонезия, Австралия, Индия... В общем, все восточное полушарие Земли, включая, в перспективе, и нашу Сибирь до Урала. Таковы были грандиозные планы японских империалистов, а первый шаг к осуществлению этих планов — высадка войск в Корее, в порту Чемульпо, так как Чемульпо — это порт столицы Кореи Сеула, а там до Сеула рукой подать, а в порту Чемульпо стоит русский крейсер “Варяг” и канонерская лодка “Кореец” в придачу к нему. Эти два корабля словно заноза в глазах у командующего японским флотом адмирала Того, и он направляет против двух этих кораблей эскадру в составе шести (!) броненосных крейсеров и восьми миноносцев под командованием контр-адмирала Уриу. А всего у Японии тогда было восемь броненосных крейсеров, так что понятно, какое значение придавало японское командование захвату Чемульпо и истреблению российских кораблей. А что же противостояло этой армаде? Крейсер “Варяг” был кораблем идеальных мореходных очертаний. Белый, четырехтрубный, он был очень красив, он был быстроходен — мог развивать скорость 23—24 узла (42—44 км/ч), что по тем временам было просто изумительно. Но он был плохо вооружен. Самые крупные орудия, находившиеся на нем, были шестидюймовыми, а японские броненосные крейсеры располагали восьмидюймовыми орудиями и могли расстреливать “Варяг” издалека, снаряды же “Варяга” не долетали до них на такой дистан­ции. Итак, что же было делать Всеволоду Федоровичу Рудневу, капитану “Варяга”, и его команде в 535 человек... что было делать русским морякам? Утром 27 января (по новому стилю — 9 февраля) капитан Руднев получил следующее извещение от японского контр-адмирала Уриу.