Сергей Кургинян - Кризис и другие

Займемся этим в очередной раз, задавая очередному "КАК ИЗВЕСТНО" ряд наипростейших вопросов, тестирующих степень его связанности с разного рода "ши".

Вопрос #1. Какое меньшинство надо вовлекать в политическую систему? Любое? Оказывается, что совсем не любое, а так называемое либерально-западническое. Убежден, что название не отражает сути (опять-таки, к вопросу о "мин" и "ши"). Но для начала соглашусь следовать логике подобного называния.

Вопрос #2. Зачем надо это меньшинство вовлекать в политическую систему? Только, пожалуйста, без "КАК ИЗВЕСТНО". Вам известно – растолкуйте нам, недоразвитым, недопросвещенным. Вы ведь понимаете, надеюсь, что всех вовлекать в политическую систему нельзя. Хотя бы потому, что тогда исчезнет гражданское общество. А также потому, что система потеряет дееспособность – к вопросу о неуправляемом росте членов КПСС в период застоя.

Оппозицию иногда и впрямь надо вовлекать в политическую систему. Но какую оппозицию? Опасную для системы с электоральной и иных точек зрения. Опасно ли либерально-западническое меньшинство с этих точек зрения? Оно собирает слишком много голосов? Оно выводит миллионные толпы на площади? В порядке заострения темы – почему надо не Квачкова вовлекать, а Немцова (называю условные имена)? Вопрос задаю не с точки зрения ценностей, а с точки зрения рациональности, эффективности, то есть того, что и составляет существо любой политики.

Вопрос #3. Разве это меньшинство уже не вовлечено в политическую систему? Чубайс не вовлечен? Юргенс не вовлечен? Каково соотношение позиций данного меньшинства во власти с позициями этого меньшинства в обществе? Согласитесь, что позиции во власти стократ превышают позиции в обществе. Теперь надо сделать, чтобы позиции во власти в тысячу раз превышали позиции в обществе? А зачем? И называется ли это "вовлекать"? Не имеем ли мы дело с еще одним ложным "мин"?

На самом деле, конечно, имеем. Сделанные мною прикидки вполне достаточны для того, чтобы это выявить. И констатировать, что речь идет не о том, чтобы ВОВЛЕЧЬ некое меньшинство. А о том, чтобы на него ОПЕРЕТЬСЯ.

Вопрос #4. Можно ли в демократической системе опереться на меньшинство, и можно ли тогда ее называть демократической?

Вопрос #5. Не потому ли на него надо опереться, что оно, в отличие от нынешнего трайба (который смог себя легитимировать выборами, патриотизмом и так далее), сохраняет внутреннюю саморегулятивность? Саморегулятивность некоей специфической секты.

Вопрос #6. Что это за секта?

Вопрос #7. Откуда она черпает ресурс сплоченности (саморегулятивности)?

Вопрос #8. Что делать, если этот психологический и социальный ресурс она черпает из источника под названием "антигосударственная страсть" (к вопросу об уже неоднократно цитировавшемся анекдоте: "Пропала собака… сука… как я ненавижу эту страну!!!")? Если в основе эта страсть, то секту все равно надо втягивать в систему? На нее все равно надо опереться? ОПЕРЕТЬСЯ В ЧЕМ?

Вопрос #9. Насколько эта секта совместима с модернизацией? Что, если удастся показать, что данная секта – фундаментально постмодернистская? И потому может только уничтожать модернизацию, а не осуществлять оную?

Вопрос #10. Можно ли опереться на эту секту и сохранить в стране политическую и иную стабильность?

Вопрос #11. Можно ли опереться на эту секту с сохранением государственности, легитимности власти, территориальной целостности, даже остаточного консенсуса (он же – путинское большинство)?

Вопрос #12. Если секта является постмодернистским (а не модернистским) социальным образованием, то как можно, опираясь на нее, осуществлять любое развитие? Не только модернистское, но и любое. Постмодернизм и развитие – две вещи несовместные. В следующих статьях я буду это подробно доказывать. Хотя по мне так речь идет о доказательстве того, что Волга впадает в Каспийское море. И все же…

Вопрос #13. Почему власть хочет, имея горький опыт предшественников, сделать во второй раз в точности то, что является перестройкой, процессом, уже однажды приведшим к тому, что самою же властью названо "геополитической катастрофой"?

Вопрос #14. Почему власть хочет не только общество, но и себя обрушить?

Политическая система устойчива, говорите вы. Согласен. Но лишь с одной оговоркой. Такая устойчивость обеспечивается, как это ни парадоксально, двумя параллельными дерегуляциями. Макросоциальной – парализующей общество. И микросоциальной – парализующей властный трайб. Налицо двойная самоподдерживающаяся парализация. Она и порождает устойчивость ЭТОЙ политической системы. Когда говорится, что народ и партия едины, всегда надо уточнять – едины в чем?

Такая устойчивость мгновенно исчезает при вовлечении внутрь системы столь инородных образований, которые сейчас хотят вовлечь. Так их хотят вовлечь ради этого?

Не успел я на заседании одного из очень известных политических клубов задать те четырнадцать вопросов, которые я сейчас задаю читателю, как посыпались ответы. Но не от членов клуба, которые раздраженно затихли (хорошо знакомое мне по перестроечным временам раздражение), а от… Обамы.

Сначала, 1 июля 2009 года, испанское информагентство EFE сообщило, что во время своего первого официального визита в РФ президент США Барак Обама даст интервью "Новой газете". Параллельно РИА "Новости" процитировало слова все того же Майкла Макфола: "Президент даст интервью "Новой газете" … Мы все решили, что это будет хорошая идея" .

Что это за идея – ясно до боли. Особенно если присмотреться к обрамляющей визит Обамы политической дискуссии в российских и зарубежных СМИ. Тут вам и статья в "Вашингтон пост" Льва Гудкова, Игоря Клямкина, Георгия Сатарова и Лилии Шевцовой. И полемические отклики на эту статью Алексея Пушкова, Андрея Пионтковского, Ирины Павловой, Дмитрия Саймса, Анатоля Ливена… И масса других статьей (Алексея Малашенко, к примеру). И, наконец, статья Александра Янова, одного из певцов и гуру "перестройки-1". Я называю очень разнокачественные материалы, каждый из которых вполне заслуживает отдельного комментария.

Но, как мне кажется, во всех этих материалах делается одна и та же принципиальная ошибка. В чем же она?

В том, что рассматриваются только два варианта.

Первый – при котором США должны строить отношения с Россией, исходя из их представления о том, какой Россия должна быть с точки зрения США. Эта концепция называется концепцией политического идеализма, примата ценностей.

Второй – при котором США должны строить отношения с Россией исходя из того, какова она есть (концепция политического реализма, примата интересов).

Первую концепцию и обсуждать стыдно. А вот вторую… По отношению к ней есть один вопрос. Всего один, но очень существенный.