Андрей Калитин - Время Ч.

Быков и Дружинин оказались «не хуже», а, пожалуй, даже половчее Турушева. Узнав, что соглашения лопнули как мыльный пузырь, они, пользуясь всей полнотой официальной власти, 28 октября 1994 года рукой Юрия Колпакова просто вычеркнули из реестра акционеров держателей пакета акций (цифры варьируются от 17 до 20 процентов), принадлежавших TWG (это были «Залог-банк» и банк «Русский капитал»).

Впоследствии Быков будет рассказывать, что они так, мол, «договорились», что отношения быстро «восстановились», но это будет полуправдой. Быков просто хотел забрать весь завод себе! Война за КрАЗ только начиналась. И череда убийств, происшедших на улицах Москвы, в следующем, 1995 году, станет логическим продолжением этой войны между TWG и теми, кто не хотел отдавать завод в руки этой структуры в предыдущем, 1994 году...

Тогда, в 1994 году, реакция TWG была также соответствующей. В Красноярск привезли группу людей в камуфляже, которые должны были силой захватить заводоуправление КрАЗа. Однако его уже охраняли бойцы Быкова. После взаимных угроз и громких заявлений о намерении идти до конца стало ясно, что... стычки не будет. Московские захватчики ретировались, отправившись в аэропорт, а по Красноярску поползли слухи о «защитнике» Петровиче (отчество Толи Быка).

Вообще 1994 год стал, по всеобщему убеждению, судьбоносным для бизнеса братьев. Этот год показал, что проект TWG и братьев Черных работает не так уж и безотказно. От криминальных разборок на каждом шагу устал не то что Красноярск, а вся Сибирь! Время показало, что разногласия среди руководителей главной компании (TWG) и ее ставленников на местах на самом деле существуют, причем достаточно серьезные. Да и работать самим, без нахлебников из TWG, было местным «алюминийщикам» интереснее: ведь 1 июля 1994 года правительство отменило наконец экспортные квоты на алюминий. Что это означало для TWG, объяснять надобности нет.

Именно эти разногласия вобьют первую дюжину гвоздей в гроб TWG. И именно они покажут, что пройдет немного времени и каждый из тех, кто когда-то был знаком с Черным и его методами ведения бизнеса, изберет иной, свой путь. И путь этот будет у всех разный. Кто-то вообще уйдет из бизнеса и просто продаст акции, кто-то захочет вытеснить конкурентов и стать «алюминиевым королем» в своем регионе, кто-то раскрутит один, но большой завод и станет влиятельной политической фигурой и медиамагнатом, а кто-то выстроит настоящую империю, проявив настоящее стратегическое мышление.

Парадоксально, но факт: алюминиевые заводы России дались братьям Черным очень тяжело. В отличие от угля и меди. Видимо, слишком разные люди сошлись вокруг них: со своими интересами и со своим представлением не только о бизнесе, но и о жизни. И все последующие семь лет, до конца 2001 года, вокруг алюминиевых заводов России борьба будет идти постоянно. Только не Черные будут ею руководить. Вопреки их желанию, зато согласно принципам построения новой экономической инфрастуктуры страны на их место придут другие.

И еще один интересный факт. Если присмотреться к деятельности Михаила Черного, то мы заметим, что все его глобальные и успешные проекты и схемы (а так получилось, что это схемы, применявшиеся именно в России) работали максимально эффективно не более двух лет. Потом начинали возникать проблемы, конфликты, уголовные дела... В итоге проект либо перерождался, либо погибал. Причем речь идет не о том, что проекты были неприбыльны, наоборот – они приносили деньги, и немалые. Речь о другом: проекты в том виде, как их единожды замыслил Михаил Черный, не имели перспективы.

Сам он тогда, в России середины 1990-х годов, этого не понял. Или просто не заметил. Или не захотел перестраиваться. Поэтому был вытеснен из бизнеса. Значительно позже, но это ведь уже факт!

Кстати о бизнесе. Жесткость позиции Михаила, нежелание улавливать изменение глобальной ситуации, излишняя уверенность в собственном успехе, равно как и неучет человеческого фактора на местах, сказались и на их отношениях со Львом. В 1996–1997 годах братья серьезно поссорились и разделили бизнес, причем расхождение носило принципиальный характер. Нет, не в смысле ругани и проклятий в адрес друг друга – этого, как говорится в старом еврейском анекдоте, не дождетесь. Лев пошел по линии концентрации усилий, а Михаил, наоборот, по нисходящей. Его новые проекты раз от раза становились все меньше и меньше по размаху и прибыли в новых, все более мелких и неизведанных (с точки зрения правил ведения крупного бизнеса) странах, где его также будут преследовать неудачи. И что характерно – с каждым разом все громче и громче будут греметь по всему миру скандалы вокруг имени Михаила Черного. Причем некоторые из этих скандалов будут носить откровенно кровавый окрас. И это тоже показатель начинавшегося заката империи Михаила Черного... Заката, по сути начавшегося именно тогда, в 1997 году...

Ресторанчик «Пикадилли» в самом начале Ленинского проспекта является не самым, прямо скажем, любимым местом для оперативников центрального аппарата МВД. Расположенный в ста метрах от здания на Житной (офис МВД РФ), раньше он был для высшего офицерского состава очень даже популярным местом для проведения обедов, праздничных застолий и деловых встреч. Раньше... Пока Департамент собственной безопасности МВД и УСБ ФСБ не установили за несколькими столиками прослушку. В «Пикадилли» Николай Петрович идти категорически отказался. Поэтому с генералом Главного управления по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел, назовем его Николаем Петровичем, мы встречались в молодежной «Шоколаднице» на Якиманке, прямо напротив служебного входа в его родное ведомство. Расположившись за одним из столиков по соседству с какими-то студентами, мы разговаривали полушепотом. У многих генералов такая манера сохранилась, видимо, еще с советских времен. Лучше бы они в «Пикадилли» шепотом разговаривали. За время нашей беседы мне пришлось Николая Петровича переспрашивать несколько раз, да и диктофонную запись потом я расшифровывал несколько часов. Ну что уж поделать: конспирация!

– Понимаешь, неверно говорить, что у Черных была «крыша» среди криминала. Скорее наоборот. Это Миша налаживал связи в бандитском мире. Конечно, они были необходимы в то время для бизнеса. Прежде всего, знакомства у Черного были в Измайловской и гольяновской ОПГ. Был у Измайловских такой лидер – Олег Иванов, авторитет из Казани. Кстати, его судьба мне неизвестна. Пропал куда-то. Но он по просьбе Льва и Михаила и потащил свою братву в Сибирь завоевывать алюминиевый рынок. При этом личность второго лидера – Антона Малевского я бы не преувеличивал. Да, он был всегда в авторитете, но он был прежде всего хороший организатор, спортсмен, с теннисистом Женей Кафельниковым дружил, с Шамилем Тарпищевым. В 1997 году Генпрокуратура совместно со Следственным комитетом МВД пыталась установить связи братьев Черных с крупными ОПГ, костяк которых и составляли гольяновские и Измайловские ребята. Выяснилось много интересного. Например, то, что для своего бизнеса Черные использовали откровенно криминальные схемы – деньги из общака группировок, дешевые кредиты криминализированных банков и, конечно, фальшивые авизо. Об этом и в книгах, и в прессе писали. Это, по сути, и был их начальный капитал, с помощью которого впоследствии шел захват предприятий металлургической отрасли. Но ведь кто кого использовал? Не бандиты же в первую очередь на этом наживались. Они получали объедки и были в основном исполнители планов своих бизнес-руководителей. Бывший тогда министром внутренних дел Анатолий Куликов в свое время подтвердил, что разборки в Красноярске и Братске проходили при активном участии московской братвы. Но об этом тебе лучше с ним поговорить самому. Я же могу точно сказать, что Миша Черный, к примеру, активно использовал и воров в законе. Был такой вор Тюрик. Об их взаимоотношениях, если не ошибаюсь, в специальной милицейской литературе сказано немало. Да это и в открытых источниках найти можно. Тюрик, используя свои связи с руководителями, например, Братского алюминиевого завода, отвечал за поставку алюминия на Лондонскую биржу через подконтрольные ему Израильские, испанские и американские фирмы. А за поставку сырья на тот же Братский и Красноярский заводы, когда они находились под контролем Черных, отвечали узбекские воры Гафур и Салим. Тот же Антон Малевский больше связан с Михаилом Черным потому, что оба долго прожили вместе в Израиле, и потому, что у них был общий друг – Алик Тайваньчик, Алимжан Тохтахунов. Он их и познакомил. Кстати, Михаила однажды за эту «дружбу» даже арестовывали в Швейцарии, но потом отпустили. (Эту загадочную историю про паспорт мне придется услышать еще не раз. – Авт.). Но «крышей», по сути, если ты имеешь в виду сам алюминиевый бизнес, были, конечно, сами братья. Они к «верхушке айсберга» никого не подпускали. Ни Антона, ни даже Тюрика. Те просто на них работали. Сами же братья делили свои роли. Так, например, Михаил поддерживал связи с политическим истеблишментом, с политиками и отвечал за безопасность и внешние связи. Об этом было много сказано еще Анатолием Куликовым. Я могу найти для тебя стенограмму его выступления на заседании Государственной Думы. Там и имена звучат, и названия компаний. Впрочем, далеко мы продвинуться не смогли. Очень многие важные свидетели, которые могли бы рассказать правду, как делался в те годы алюминиевый бизнес, погибли при странных обстоятельствах.