Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6319 ( № 15 2011)

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиоман. Книжная дюжина

В поисках зрелищ

Александр Нилин. Красная машина. – М.: Время, 2011. – В 2 тт. – 608 с., 624 с. – (Диалог). – 1500 экз.

Автор этого двухтомника – один из самых известных спортивных писателей России. Среди его героев – Эдуард Стрельцов, Константин Бесков, Валерий Воронин, Валерий Брумель, Михаил Таль, братья Старостины… И конечно, вся «Красная машина» – великая наша хоккейная сборная. Но вполне адекватно воспринимаются среди спортсменов имена литераторов. Да и не только о рекордах, о голах и секундах пишет Нилин. Он философствует, размышляет, постепенно подводя читателя к пониманию, что без глубокой мысли не будет ни легендарных спортивных побед, ни насыщенной жизни. Главное – не перестараться по части рефлексии… «Человеку вообще свойственно углубляться в причины своих страданий и несчастий в гораздо большей степени, чем в причины хотя бы относительного благополучия. Вместе с тем он спасительно (для себя) неблагодарен по отношению к судьбе».

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиоман. Книжная дюжина

От сказки до реальности и обратно

А. Рай. Примула: Повести и рассказы. – М.: Старая Басманная, 2011. – 324 с. – 15 000 экз.

Порой создаётся впечатление, что вся жизнь на земле идёт по кругу и лишь меняются названия и картинки, попадающиеся по дороге. Фантазия на тему завораживающей восточной притчи, включённой в этот сборник, погружает нас в прошлое, так похожее на настоящее… Одни и те же страсти и горести терзают человеческие сердца во все времена. Юные влюблённые гибнут, не выдержав жестокости сильных мира сего, но побеждают в легендах, преданиях и удивительных снах-аллегориях: «Как-то раз бегуме приснился сон о чудесной птице. Птица сидела на ветке сандалового дерева и громко верещала – голос у неё был совсем не под стать прекрасному оперению. А у корней дерева, на котором сидела громкая птица, рос дивный цветок, похожий на белоснежную звезду будто бы с солнечным диском внутри». Вневременную историю сменяет реалистическая повесть о наших днях, жёсткая и горькая. Судьба героев повести «Примула» включает и уникальное богатство чувств в интерьере истории, и отпечаток эпохальных событий, описанных автором. Искренность сейчас не в чести, превратившись в повод для насмешки, и тем, у кого воспитано восприятие «любви мужчины и женщины на примерах классической литературы, как исключительно добродетельной части человеческих отношений», приходится нелегко. Жестокость современных благополучных людей ничуть не лучше произвола средневековых деспотов… Но сила духа и помощь немногочисленных во все времена, но «особенно надёжных, чистых помыслами и твёрдых в выборе людей» способны отвести беду.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Искусство

Квадратура судеб

ПРЕМЬЕРА

«Враги. История любви» в «Современнике»: сценическая версия романа Исаака Башевиса-Зингера – это история не про войну и ужасы концлагерей. И даже не про евреев. Вернее, не только про это.

Евгений Арье уже ставил этот роман – в своём родном театре «Гешер». Московская постановка не просто не является клоном израильской, но имеет иную сверхзадачу. Для живущих в Израиле принципиальность разделения евреев на тех, кто, пережив холокост, приложил все силы, чтобы снова начать жить, и других, не позволивших себе этого сделать во имя памяти замученных и казнённых, – в порядке вещей. Для Арье было естественно уложить в фундамент спектакля «Гешера» именно этот «камень». И приглашение Галины Волчек он принял, вероятно, потому, что роман Зингера при невероятной мелодраматичности сюжета обладает несравненно более глубоким, общечеловеческого масштаба подтекстом. Башевис-Зингер был одним из немногих в когорте выдающихся писателей минувшего века, наделённых даром чувствительную душещипательную историю поднять до высоты философской притчи.

Собрать сегодня полный зал на экзистенциальную притчу – задача из разряда архисложных. Евгению Арье это удалось. Причём не за счёт каких-то постмодерновых ухищрений или головоломных режиссёрских ходов. Он сделал ясный, чёткий, очень лаконичный спектакль, где всё – световая партитура Дамира Исмагилова, сценография Семёна Пастуха, решённая с помощью движущихся ширм и платформ с реквизитом, позволяющих с кинематографической быстротой менять планы, костюмы, абсолютно адекватные времени действия, – всё работает на стратегический замысел – донести до зрителя мельчайшие движения душ персонажей как можно точнее. Опасение, что нечто важное может ускользнуть, остаться «за кадром» нашего внимания, заставила режиссёра использовать в самых эмоционально напряжённых местах прямую видеотрансляцию. Пожалуй, дистанция между сценой и залом в такие моменты становилась до неуютности короткой, но это как раз тот редкий случай, когда цель и впрямь оправдывает средства.

Три года Герман Бродер прятался от нацистов в стоге сена. Спасла его Ядвига, милая деревенская девушка, до войны ходившая у Бродера в прислугах. А жена и дети Германа погибли в концлагере. После войны он в благодарность женился на Ядзе и увёз в Америку. Но жизнь с богобоязненной простушкой-иноверкой, у которой любовь к мужу тоже сродни религиозному экстазу, наскучила Герману достаточно быстро. И он нашёл себе пылкую возлюбленную-соплеменницу Машу, которая чудом, как и её мать, избежала лагерной газовой камеры. А когда страсти внутри этого весьма вроде бы прозаичного любовного треугольника достигают апогея, треугольник превращается в квадрат – из небытия возвращается Тамара, первая жена любвеобильного героя.

Актёры живут на сцене так, что время от времени забываешь о том, что события, свидетелем, почти соучастником которых ты являешься, – вымысел. Полька, не вписавшаяся в жизнь еврейского квартала, ищет смысл жизни в тех скромных радостях, которыми в состоянии одарить её неверный супруг, и растворяется в нём настолько, что из ревностной католички превращается в самую что ни на есть правоверную иудейку. Ядзя Алёны Бабенко не так проста и невежественна, как романная Ядвига, и это делает героиню близкой сегодняшнему зрителю. Чулпан Хаматова свою Машу подаёт не столько роковой красавицей, жертвующей всем и вся в угоду бушующей в ней страсти, но богиней-мстительницей, своего рода эринией, мстящей жизни за так и неосуществлённое женское счастье. Но наибольшее восхищение вызывает филигранная работа Евгении Симоновой, приглашённой на роль Тамары. Можно с уверенностью сказать, что ничего подобного в Театре им. Маяковского ей играть не приходилось. Симонова буквально в пошаговом режиме показывает нам, как её героиня второй раз в жизни проходит через чистилище, поднимаясь от мёртвого презрения к продолжающим жить и душераздирающей ревности к ударившемуся во все тяжкие мужу до мудрости и терпения немыслимой, ангелической чистоты и высоты.