Сборник - Викиликс. Компромат на Россию

10. (С) И Сарбаев, и Максим попросили поверенного о помощи в организации визита президента Бакиева в Вашингтон. Поверенный подчеркнул, что такие вещи требуют тщательной подготовки и следует проделать большую работу – включая и наблюдение за результатами выборов 23 июля. Поверенный вспомнил о таких проблемах, как притеснение оппозиционных лидеров, нападения на журналистов и сомнения относительно государственных усилий по контролю за использованием Интернета и доступа к нему, что поднимает вопрос о честности процедуры выборов. Максим сказал, что выборы пройдут спокойно и что потом не будет беспорядков, кроме заявлений оппозиционных лидеров. Он добавил: «Вы не поверите, какую широкую программу реформ мы анонсируем после выборов. Она зайдет гораздо дальше, чем вы только можете себе представить. Она поставит Кыргызстан в такое положение, что он намного обгонит любого из своих соседей». Однако подробности он дать отказался.

11. (С) Сарбаев ранее говорил поверенному, что хочет отвезти 10-летнего сына посмотреть на Америку в августе и что Максим, возможно, поедет с ними. За ужином Максим подтвердил это, сказав, что планирует путешествие в Калифорнию и Вашингтон. Он спросил, может ли поверенный помочь организовать неформальные встречи с официальными лицами из Госдепартамента и Совета нацбезопасности США, пока он будет в Вашингтоне. Поверенный сказал, что передаст информацию в Вашингтон и добавил, что август – период отпусков, так что многих людей не будет на месте. Максим не сообщил точных дат путешествия, однако и он, и Сарбаев попросили помощи в получении виз для поездки. В конце трехчасового ужина Максим сказал, что надеется оставаться на связи с посольством и будет рад встретиться с послом. Он сказал, что знает, что поверенный, безусловно, слышал о нем «всякое», и потому передал приглашение на ужин, чтобы показать посольству, что «не ест людей».

12. (С) Максим был спокоен на протяжении ужина, даже когда поверенный затрагивал болезненные темы, такие как сомнения относительно результатов выборов и захват оружия для американских войск специального назначения. Однако его действия показывают, что он немного не уверен. Он проявлял нетерпеливость каждый раз, когда появлялся официант, чтобы поставить или убрать тарелки. Каждый раз Максим прекращал говорить и ждал, пока посторонние очистят комнату. Перед тем как сесть за стол, Максим и Сарбаев выключили свои мобильные телефоны (последний также вытащил аккумулятор и SIM-карту, что для него обычная практика). Максим показал сравнительно тонкий вкус: его любимое вино – Opus1, виски – односолодовый Macallen (и вслед за ним японский «Сантори»), он любит сигары. Максим предложил поверенному доминиканскую сигару, на которой был ярлык «Максим Бакиев – Кыргызстан» и флаг Киргизии. Максим сказал, что эти «тщеславные» сигары ему прислали американские «друзья»; он также похвастался хьюмидором, полным кубинских и других сигар. Сарбаев вел себя с Максимом чрезвычайно почтительно, равно как и официанты. Суши на ужин были сервированы на отдельной тарелке для Максима и на общем блюде для министра и поверенного. Когда принесли тарелки, Максим выглядел недовольным и сказал: «Можно было принести одно блюдо для всех». В какой-то момент он предложил поверенному огня, чтобы прикурить сигару, и у Сарбаева чуть глаза на лоб не вылезли, когда он увидел, что Максим потянулся к поверенному с этим жестом. BISHKEK 00000744 004.2 OF 004

13. (С) Максим, очевидно, тянется к посольству и хочет представить себя как главный канал доступа к президенту и к дискуссии об изменениях в стране. Он был очень доволен собой и своей предположительной (хотя очень вероятно, что преувеличенной) закулисной ролью в разработке соглашения по «Транзитному центру» и обыгрывания Москвы, а также многих местных советников президента Бакиева, которые выступали за более близкие связи с Россией. Один из этих советников, брат Бакиева-старшего Жаныш, по слухам, один из главных противников Максима в том, что многие наши контакты описывают как борьбу за то, к кому перейдет власть.

14. (C) В последнее время у посольства не было контактов с Максимом в связи с его неофициальным статусом и широко распространенными слухами о его сомнительных попытках получить финансовый контроль над многими секторами бизнеса. Как бы то ни было, после соглашения по новому «Транзитному центру» благосклонная позиция Максима относительно США может принести пользу нашим интересам.

8 июля 2006 года на литовско-белорусской границе произошло внешне непримечательное событие – литовская служба по расследованию финансовых преступлений задержала гражданку Белоруссии с незадекларированными 25 тысячами долларов. Героев из себя никто не строил, но литовские спецслужбы могли гордиться собой – свою эффективность доказывали новые антитеррористические меры, принятые по настоянию США.

Именно под давлением Вашингтона литовский сейм принял поправки в законы, обязывающие полицию контролировать любую банковскую операцию, превышающую 10 тысяч долларов. За белоруской следили давно – во время предыдущих приездов в Вильнюс она уже снимала с банковского счета 50 тысяч долларов.

Но полицейские радовались рано. Оказалось, что везла белоруска… американские деньги – неучтенный черный нал, который в Минске передавался грантополучателям Агентства международного развития США (USAID). Плотный график поездок курьера тоже можно было объяснить просто – через полгода в Минске намечались президентские выборы, на которые Запад (особенно после победы «оранжевой революции» в Украине) делал определенную ставку.

В итоге литовские и американские власти инцидент замяли, видимо договорившись: перед литовским законом равны все, кроме белорусских курьеров [1].

То, что американцы переправляли в Беларусь деньги исподтишка, неудивительно. До определенного момента спонсирование оппозиции – что для США, что для Европы – было единственным способом хоть как-то повлиять на внутриполитическую ситуацию в Беларуси или просто обозначить свое присутствие в политической системе страны. Способом малоэффективным, но, впрочем, и не слишком затратным. С официальными властями в лице «последнего диктатора Европы» Александра Лукашенко диалога до определенного момента не получалось. Прежде всего, потому что говорить с ним пытались исключительно на языке силы.

С 2002 года действовали санкции как против конкретных белорусских чиновников (запрет на въезд, блокировка счетов в банках), так и против конкретных предприятий. Чиновников обвиняли в причастности к исчезновению оппозиционных политиков и фальсификации результатов выборов, предприятия – в нарушении международных санкций против других стран-изгоев.