Сборник - Викиликс. Компромат на Россию

2. Утром 21 мая временного поверенного (ВП) проинформировали, что Виктор Александрович Лукашенко готов с ним встретиться. Встреча с глазу на глаз продолжалась 40 минут в личном офисе Виктора в Администрации президента. Он сердечно приветствовал ВП и предложил ему начать разговор. ВП перечислил события, которые происходили в этом году, начиная с обещания белорусских властей выпустить политических заключенных к концу февраля, и напомнил Виктору, что после этого Госдеп США готов был предпринять шаги в сторону снятия ограничений на въезд белорусских чиновников в США, а также других санкций. Однако, когда власти не выпустили на свободу бывшего кандидата в президенты и политического заключенного Александра Козулина – до смерти его жены в феврале или после, – это вызвало чрезвычайно негативную реакцию и привело к ужесточению позиции по уже введенным 6 марта санкциям.

3. ВП добавил, что Вашингтон продолжает внимательно следить за развитием ситуации, ожидая, в частности, освобождения трех политических заключенных, а также проведения дальнейших реформ избирательного законодательства накануне парламентских выборов в сентябре.

4. Виктор Лукашенко, похоже, был доволен тем, что ему разъяснили ситуацию, и внимательно слушал ВП. В отличие от других вступавших с нами в контакт белорусских чиновников, он признал, что невыполнение январского обещания выпустить всех политических заключенных могло быть негативно воспринято в Вашингтоне, и сказал, что может понять, каким образом это восприятие привело к решению публично уточнить суть экономических санкций против белорусского энергетического конгломерата «Белнефтехим» 6 марта.

Что касается других вопросов, то Виктор отмел вопрос о политзаключенных Андрее Киме и Сергее Парсюкевиче, назвав их «бандитами», – ВП отметил, что в делах против них нет убедительных улик, – и повторил стандартную жалобу белорусских властей на то, что давление Госдепа США «заставляет» Беларусь сближаться с Россией. ВП ответил, что США не боятся отношений между Россией и суверенной, независимой и демократической Беларусью, на что Виктор отреагировал улыбкой. Под конец встречи Виктор поблагодарил ВП за беседу и предложил встретиться в будущем.

5. По данным из белорусских открытых источников, Виктор Лукашенко родился в 1976 году. Окончив факультет международных отношений БГУ, он служил лейтенантом в пограничных войсках, затем работал третьим секретарем в МИДе, после чего стал главой отдела внешнеэкономических связей военно-промышленной фирмы «Агат». В 2005 году он стал советником своего отца по национальной безопасности, с 2007 года – членом Совета безопасности Республики Беларусь, а недавно его наделили статусом Чрезвычайного и Полномочного Посла. Виктор женат – якобы на «школьной любви» – и имеет одну дочь.

6. Виктор работает в довольно небольшом офисе в конце длинного коридора. Охрана КГБ у входа в здание и какие-то бандитского вида мужчины в приемной Виктора явно не ожидали увидеть ВП, но и Виктор, и его секретарь были исключительно вежливы. Он осторожно называл своего отца только «Президентом» и широко улыбался, когда к нему обращались «уважаемый Виктор Александрович».

7. Хотя последующие действия властей – включая арест 29 мая получателей грантов Комиссии по демократии посольства США в Минске и допросы наших местных сотрудников, а также отказ в апелляции Сергея Парсюкевича 30 мая – указывают, что суть политики режима не изменилась, сам факт желания сына Лукашенко встретиться и продолжать встречаться с американским посольством несколько обнадеживает. Таким образом, когда у нас будет очередное заявление для белорусских властей, мы сможем передать его через одного из немногих людей, которые имеют возможность влиять на Александра Лукашенко.

Канун празднования 62-й годовщины Дня Победы в Великой Отечественной и Второй мировой войне в Эстонии – снос памятника воинам-освободителям Таллина, превентивные аресты антифашистов, сотни избитых протестующих и случайных прохожих, обвинения российского руководства в организации хакерских атак на эстонские государственные сайты… Многим тогда казалось, что это охота на ведьм. Раскрытие части секретного дипломатического архива США, посвященного Эстонии, показало, что отношение как тогдашних, так и нынешних эстонских властей к России кажется неадекватным и предвзятым далеко не только «ястребам» и провокаторам в Москве. Американский посол в Таллине Майкл Полт, сам, очевидно, далеко не русофил, в одной из депеш в Вашингтон прямо назвал это отношение «паранойей». И, как и для российского МИДа, для американского Госдепартамента это тоже оказалось проблемой – ведь параноика, конечно, можно использовать, но с ним трудно общаться. Если, конечно, ваши картины мира полностью не совпадают. И особенно если ваши планы начинают меняться.

Посол Полт весной 2009 года, чуть более полугода спустя после войны в Южной Осетии, написал в депеше с грифом «секретно» в Вашингтон, что «хотя Эстония старается смягчить свою позицию по отношению к России, ее оборонная политика придает особое значение внутренним оборонным возможностям, основанным на практически параноидальном ощущении неизбежности российского вторжения».

«Советник премьер-министра [Эстонии] по внешним связям Кюллике Силласте-Эллинг сказала советнику по политическим вопросам (посольства), что «ни та, ни другая сторона не имеет достаточной политической воли к изменению сложившихся отношений». Понятно, что Эллинг сетует американцам на то, что Россия не хочет улучшения отношений. Но то, что человек, напрямую причастный к выработке политического курса Эстонии, прямо говорит, что и его команда этого не хочет, – это довольно специфическая откровенность. Часто такие вещи в международных отношениях видны невооруженным глазом, но ведь никто никогда в этом не признается – это всегда принято списывать на происки и неадекватность партнеров. А тут люди именно то, что сами публично называют «неадекватом», в частной беседе характеризуют как общий взаимный подход, присущий, в том числе, и той политике, которую они сами создают.

Директор российского департамента эстонского МИДа Март Волмер тогда же сказал американцам, что считает хорошие отношения с Россией просто «нереалистичной целью». При таком подходе ничего удивительного нет в том, что отношения плохие, – если не верить в возможность их улучшения, то и работать над этим не надо. А сосредоточиться нужно на действительно реалистичных целях – например, выставлять России счета за «советскую оккупацию» на десятки миллиардов долларов.